Иного не желаю. Сергей Бакшеев
на свой пустой бокал и поменялась бокалами с Заколовым.
– Ты с ним…ради роли? – сжалось от боли сердце Тихона. Он не виделся с Ларисой почти три года, но почувствовал ужасный укол ревности.
– Такая доля у дебютанток. Лапина когда-то тоже через это прошла, а сейчас ей целуют ручку и дают премии.
– Лариса, ты самая лучшая и красивая. Они по сравнению с тобой…
В этот момент мимо пофланировал толстый помощник режиссера и подмигнул Трушиной. Девушка мило улыбнулась, но, как только наглые глазки помрежа сменились залысиной на затылке, в глазах Ларисы сверкнула молния. Тихону даже показалось, что девушка готова разбить о голову толстяка бокал. Он придержал ее за локоть.
Лариса покорно допила шампанское, избавилась от пустого бокала и взяла старого друга под руку:
– Больше мне не наливай, а то я скандал устрою. – Она прижалась к молодому человеку боком и зажмурилась: – Хорошо, что ты пришел, Тихон. Здесь все такие ненастоящие, а ты… Ты другой. Я помню наше лето. Мы сходили с ума.
Распахнувшиеся голубые глаза окатили Заколова дерзкой волной обещания. Девушка бросила взгляд на фотографов и потребовала:
– Повтори громко свои слова обо мне.
– Что ты самая лучшая?
– И красивая.
Заколов понял, что сумасбродство сегодня – верный путь к женскому сердцу. Он упал на колено и, глядя в сияющие глаза девушки, громко продекламировал стихи поэта, мимо памятника которому только что прошел:
– Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты!
На них обратили внимание, защелкали фотоаппараты. Лариса небрежно протянула руку, и Тихон картинно припал к ладошке губами.
Дали последний звонок. Девушка подала знак Тихону, что можно подняться, и шепнула:
– Поцелуй меня в щеку и веди в зал. Пусть мымры посмотрят.
Тихон убедился, что невысказанные обещания начинают сбываться. Противный старичок с «Вечерней Москвой» предстал в образе доброго вестника. Тихон, одетый по случаю международной конференции в приличный костюм, с удовольствием выполнил новую просьбу девушки. И даже позволил себе большее.
Как только в зале погас свет, и на экране началась костюмированная хохма про казусы сватовства в средневековой Испании, Тихон положил руку на колено девушки и сжал пальцы.
– На какую ножку ты хромала? – спросил он, дыша в ухо Ларисе.
– Мои ножки, для того, чтобы ими любовались.
– А губы?
Ответом были блеск в глазах и влажное прикосновение раскрытых губ. После трехминутного поцелуя девушка оттолкнула парня и жарким голосом предложила:
– Давай уйдем. Не хочу, чтобы ты видел меня хромоножкой.
Квартира Ларисы оказалась на расстоянии хмельного поцелуя в такси. Казалось, только шлепнулись на задний диван автомобиля, сомкнули губы, почувствовали языки друг друга, дали волю рукам, и вот – с вас три рубля – и пора выходить.
Подъем в лифте, возня с замком