Ровесники Октября. Владимир Тихомиров
грязи и бездорожье, что за месяц проскочили Буг, Днестр и Прут, первыми вышли на нашу границу. За один этот месяц нам трижды салютовала Москва.
Потом пошли по благословенной Молдавии, которая запомнилась прекрасным виноградным вином (его нам бочками выкатывали навстречу) и кучей пленных румын с их мобильной артиллерией на волах.
Здесь же за Бугом я впервые встретил евреев, на Украине их совсем мало осталось. Когда в одном местечке я сказал пару слов по еврейски (пожалуй, всё, что я умел произнести), меня чуть не разорвали, каждый тащил к себе в гости. Ты не представляешь, что значит для них после трёх лет ужаса увидеть еврея-офицера.
Пиши, как твои дела, что нового в МГУ. Эх, скорей бы вернуться, теперь победа уже видна. Привет всем. Абрам».
Письмо преисполнено счастьем предчувствия скорой победы и гордостью, что довелось участвовать в победном стремительном рывке. В воспоминаниях участников освобождения Западной Украины и Молдавии обязательная тема – прекрасное виноградное вино, достававшееся от противника (на том фронте от румын, не успевавших увести винные бочки, предназначавшиеся солдатам, так стремительно они драпали тогда). Или вот – от благодарного освобождённого населения.
Замечателен отрывок про общение с евреями. На Востоке Украины евреев не осталось вовсе (за ничтожным числом чудом спасшихся), а на Западе (в районах, оккупированных румынами) не было такого тотального уничтожения, и многие юноши-евреи призывного возраста после освобождения даже повоевали последний военный год с оружием в руках. Но угроза смерти никого не оставляла все годы. И вот счастье— увидеть офицера, который может сказать пару слов на идише!
Вот ещё отрывок из воспоминаний Л. А. Бунимовича: «В партию вступил на фронте, в самое тяжёлое время, в Волховских болотах. Всю войну носил с собой трофейный „Вальтер“, чтобы застрелиться и не попасть в плен. Ему приходилось, как разведчику, брать „языков“ за линией фронта.
После войны А. И. перебрасывали на Дальний Восток. Все вещи пропали (он только о „Вальтере“ потом жалел). Его представили на подполковника. Но по дороге к месту новой службы он пришёл на мехмат, и декан Голубев предпринял какие-то действия, и отца перевели в его распоряжение» (т. е. его не демобилизовали, а перевели в распоряжение генерал-майора В. В. Голубева).
После демобилизации в сентябре 1945 года вернулся в аспирантуру (его научным руководителем стал Н. А. Слёзкин), в январе 1948 года защитил кандидатскую диссертацию, в которой была построена теория истечения газовых струй из каналов с произвольной формой стенок и решен ряд конкретных задач по этой тематике. Время после защиты было не лучшее. А. И. работал в НИИ-1 у Келдыша, а потом много лет в ЦИАМе – Центральном институте авиационных моторов.
В послевоенные годы научно-производственная сфера была разделена на несколько «империй», которые осуществляли особые секретные программы – атомную, авиационную (из которой потом выделилась космическая), информационную