Сын зари. Дмитрий Казаков
Ахмеду, по виду – типичному ваххабиту с Кавказа, и в этом же десятке оказался и лысый Саша.
– Не дрейфь, – сказал тот, хитро подмигивая. – Принцип тот же, что и раньше – бери больше, кидай дальше, пока летит – отдыхай, но особо не филонь, иначе десятник по морде съездит, а то и бригадир…
– А зачем мы это делаем? – Кирилл махнул рукой, обводя пейзаж, состоявший большей частью из зарослей и развалин.
Чтобы разгрести все, понадобятся тысячи людей и десятки экскаваторов.
– Говорят, что майор что-то строить собрался, и ему стройматериалы нужны, – Саша понизил голос. – Все, за дело, этот мелкий засранец к нам шагает, сейчас как заорет!
Лом оказался мало того, что тяжелым и грязным, так еще и скользким – все норовил выскочить из ладоней. Их Кирилл ободрал в первые же мгновения, быстро вспотел и покрылся серо-рыжей кирпичной пылью.
Одни долбили ломами, другие таскали кирпичи к тачкам, бригадир и охранники прохаживались вокруг, наблюдая и за зарослями, и за работающими. Если бойцы с автоматами молчали, то Саленко время от времени начинал орать, а пару раз пускал в ход кулаки.
Сначала досталось одному из десятников, чьи люди работали слишком медленно, затем прыщавому парню. Он шлепнулся на землю, прикрывая нос, из которого потекла кровь, а бригадир завопил еще громче.
– И как вы это терпите? – спросил Кирилл, испытывая возмущение и бессильный гнев.
– А что делать? – Саша пожал плечами, а работавший рядом пожилой мужчина тяжело вздохнул.
– Напасть на них, вас же больше.
– Пытались уже, в другой бригаде… – безнадежно сказал пожилой. – Троих убили на месте, пятерых расстреляли вечером, собрав всех на это смотреть… У них есть оружие, они умеют с ним обращаться и готовы пустить его в ход, а мы не умеем и не можем.
– Бежать?
– Не дадут, да и куда? – Саша поскреб голую макушку. – Там звери, и люди, что хуже зверей, каннибалы, мародеры. Я когда в первый день попытался жену найти, она в Кремле работает… работала, в администрации, едва не погиб, вышел прямо к костру, а на нем человечину жарят… – его передернуло.
– Чего стоим, да? – рядом объявился Ахмед, грязный и злой, как выбравшийся из-под земли демон.
«Ничего, меня этим не испугаешь, – подумал Кирилл, вновь замахиваясь ломом. – Сбегу, обязательно сбегу, пройду через все, чтобы только увидеть дочь, оказаться с нею рядом».
При мыслях о Машеньке кольнуло сердце, вспомнил жену, какой она была на свадьбе, как они жили в небольшой, но уютной квартире, недолго, но мирно и счастливо…
От накатившей горечи заскрипел зубами, яростно врубился в огрызок стены.
Грохот, лязг и мат звучали, не переставая, над руинами дома висело удушливое облако пыли. Солнце поднималось все выше, грело сильнее и сильнее, а небо оставалось чистым, точно вымытая сковородка.
И жарило с него так, будто сковородка эта стояла на сильном огне.
Когда