Тайна золотого обоза. Николай Леонов
Обрати внимание на их оперативность: мужик только умер, а в Интернете уже появилось сообщение!
– Ну, это их хлеб! – со знающим видом констатировал Крячко. – Это и все, что они сообщили?
– Нет, почему же? Днем он провел большое производственное совещание. В Миллениум прибыл ближе к вечеру, причем в наилучшем расположении духа. Правда, часу в девятом у него вдруг очень крепко прихватило сердце. Жена даже собиралась вызвать врача. Но ему полегчало, и он дал медицине отбой. А утром в седьмом часу жена забеспокоилась – что это он так долго спит? Подошла, а он уже начал коченеть… Ну, вызвала сотрудников местного райотдела, «Скорую»…
Громко фыркнув, Станислав возмущенно покрутил головой.
– Ну и какого черта гнать нас в этот хренов Миллениум? Судя по всему, Мартыняхин «дал дуба» по причине хлипкого состояния своего сердца. Только и всего лишь!
– Между прочим, антиквар Зубильский умер тоже по причине острой сердечной недостаточности, – усмехнулся Лев, взглянув на приятеля. – И кто-то из нас двоих, если память не изменяет, упирался, что эта смерть – исключительно естественного порядка. Не припомнишь?
– Да, припоминаю, припоминаю… – Крячко изобразил энергичный жест рукой, каковой мог означать: «будь спок – до склероза мне еще далековато!» – Ну, понятное дело, тут в любой ситуации смело можно допустить, что всякий новопреставившийся – жертва чьего-то злого умысла. Но вот знаешь, что меня всегда раздражает? Эта егозливая, подобострастная суета, кстати, в том числе и кое-кого из нашего ведомства – ты догадываешься, о ком это я, вокруг кончины очередного толстосума.
– Да, догадываюсь… – усмехнулся Гуров, с ходу угадав намек в адрес Орлова.
– Иной раз появляется такое ощущение, будто нет в целом мире важнее задачи, чем уход в мир иной очередного магната! А потому мы обязаны бросать все сущее и, задирая штаны, спешить на полусогнутых, чтобы выказать ему свое почтение… Это вот обязательно сегодня надо было поднять по тревоге нас обоих, как будто других дел нет и быть не может? А-а-а! Дурдом полнейший…
Дослушав его спич с ироничной улыбкой, Лев ничего на это не ответил и лишь неопределенно пожал плечами. Глядя в окно, он смотрел, как их авто по виадуку перемахивает через вечно оживленный МКАД, как урбанистические пейзажи столицы постепенно сменяются ландшафтами Подмосковья. Сержант Володька, наконец-то пришедший в нормальное душевное равновесие («ишаки», «раздолбаи», «козлы», «бараны» и прочие нарушители дорожного движения остались где-то позади), неожиданно сообщил:
– Я про этот Миллениум уже не раз слышал много всякого и разного. Мой дядька по матери – его зовут Василий Васильич – строил этот поселок. Он каменщик, как говорится, «от бога». Сейчас мужик уже на пенсии, но покоя ему нет и поныне. Без конца прут заказчики, чтобы именно он выкладывал им фасады домов, там, ограждения. Вот… Он мне и рассказывал, как Миллениум строили и кто там поселился.
– Ну и как же его строили? – с ходу заинтересовался