Сумочка из крокодиловой кожи. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова. Вячеслав Денисов
У нас сын родился… – возражал он, и снова продолжал горланить похабные песни.
Однако вскоре это занятие ему надоело, и несколько минут он шёл молча.
– Степаныч! – словно очнувшись, прокричал Столяровский, пытаясь заглушить заунывный вой вновь разгулявшейся метели. – Смотри, как тебе подфартило…
Он резко отошёл в сторону и через какое-то мгновение уже катил перед собой коляску тёмно-голубого цвета.
– Как по заказу! – озираясь по сторонам, сказал он. – Импортная…
– Прекрати дурковать! – строго возразил Михаил Степанович.
– Сам просил. Бери. Пользуйся…
– Отстань, ненормальный! – возмутился Кульмин, пытаясь вырвать коляску из цепких рук Столяровского.
– Не желаешь?! Хрен с тобой… Мне самому сгодится, – пьяно икая Рудик демонстративно проволок её до следующего квартала. У своего дома он небрежно попрощался с Кульминым и, прежде чем с грохотом ввалился в подъезд, громогласно продекламировал:
– Пожалейте меня, сиротинушку! Подайте хлебца! Налейте вина…
Через секунду Рудик опять выглянул из-за двери и напутственно выкрикнул:
– Подарок забери! Не будь идиотом. Дубина…
Михаил Степанович посмотрел на коляску, зло сплюнул и неторопливо зашагал по тротуару. Вскоре он остановился и, немного поразмыслив, вернулся назад.
Сильный порыв ветра сбивал его с ног, а пронизывающий насквозь мороз обдавал жгучим отрезвляющим холодом. Прикрывая замёрзшие щёки и уши, Михаил Степанович поглубже натянул ушанку и завязал тесёмки. Он долго блуждал по городу, но так и не вспомнил то место, где Столяровский взял коляску.
«Ладно, утром разыщу хозяина», – подумал Кульмин. Он сильно замёрз и хотел как можно скорее вернуться в тёплую квартиру.
Несколько минут Михаил Степанович безрезультатно пытался втащить коляску на крыльцо. Заметённые снегом покатые скользкие ступеньки не давали ему ни малейшего шанса вкатить её наверх, а ветер так зловеще хлестал в лицо, что у Михаила Степановича не было сил с ним бороться. Отказавшись от пустой затеи, он порылся в карманах и, вынув связку ключей, начал внимательно её разглядывать.
– Вот и замечательно, – облегчённо вздохнул Кульмин, – пусть до утра постоит в сарае…
Всю ночь Михаилу Степановичу снились кошмары. Кто-то постоянно преследовал его, а кто-то, кривляясь и гримасничая, неистово вопил: «Ну, ещё полстаканчика! Ещё чуть-чуть…»
Кульмин беспокойно ворочался, тяжело стонал, обливаясь холодным потом. В полночь он с трудом поднялся и, слегка покачиваясь, зашёл на кухню.
– Вот это да! – раздосадовано пробурчал Михаил Степанович, оглядываясь по сторонам. Сорванные занавески болтались на подоконнике, и по жирным пятнам можно было понять, что кто-то из гостей неоднократно вытирал о них руки. На столе возвышалась груда грязной посуды, и царил полнейший хаос. Остатки закуски лежали вперемешку с папиросными окурками. На полу валялись осколки разбитого