Мы из Бреста. Ликвидация. Вячеслав Сизов
дали. Мои «ангелы-хранители» с сержантскими треугольниками в пограничных петлицах, со строгими лицами стерегущие мою «бесценную тушу», не дали мне лично поучаствовать в «веселье». Так и пришлось смотреть в бинокль на все со стороны, расположившись на высотке, откуда хорошо просматривались окрестности города, в том числе и аэродром. Хорошо хоть радиосвязь с подразделениями действовала почти безупречно.
Не скажу, что местное польское и белорусское население нас встречало радушно. Пока продвигался по городу, то и дело ловил неприязненные взгляды местных. Оно и понятно – Западная Белоруссия. Интересно, польские войска они встречали бы так же? У них вообще-то тут вся местная власть при немцах была из представителей польской нации, а по лесам в округе действовали отряды и группы «аковцев».
Из 155-го дулага, расположенного в Северном городке, нами было освобождено около 3 тысяч человек. Примерно столько же было и в гетто. Комендант дулага майор фон Тройенфельс и его адъютант обер-лейтенант Клатт оказались достаточно адекватными людьми. Сначала пытались организовать сопротивление, но поняв, что дело пахнет керосином, с остатками своего батальона попытались прорваться в сторону Вильно. Не повезло! Нарвались на наш усиленный танками заслон и попали в плен. Комендант и его помощники так спешили покинуть расположение лагеря, что совершенно забыли уничтожить картотеки (может, у них команда такая – сохранять их и передавать нам в целости? Ведь не первый случай уже!), так что с проверкой военнопленных проблем не было. Немцами они были разбиты на рабочие команды по 250 человек и привлекались для работ на аэродроме, складе снабжения и железнодорожной станции. Около 70 человек из числа пленных украинцев находились на положении расконвоированных. Они жили на квартирах в домах местных жителей, расположенных рядом с железнодорожной станцией, и были привлечены немецкой администрацией в качестве кочегаров в состав паровозных бригад и железнодорожных рабочих на станции.
Первыми под раздачу «фильтра» попала лагерная «аристократия» из числа пленных: лагерные переводчики (большинство из них – немцы Поволжья или жители Западной Украины, хорошо знавшие немецкий язык), лагерный комендант из числа пленных и его помощники, начальник лагерной полиции и два десятка его полицейских, коменданты бараков, «агентура», перебежчики и «помощники» из числа уголовников. Ну, а затем все остальные. Мы не церемонились, тем более что Цанава и его парни были далеко. Карать было за что. Пленные содержались в скотских условиях. В бараках продохнуть было нельзя, вонь и антисанитария жуткая. Кормежка дрянь. Как пленные ухитрялись выживать и работать, трудно было понять.
Перебежчики жили лучше остальных – в отдельном бараке, им выдавали по 600 г хлеба в сутки. По ведомостям на выдачу пайков удалось выявить агентуру, не числящуюся в картотеках, или завербованных для службы во вспомогательных частях Вермахта. Среди них оказалось много выходцев из Средней Азии и с Кавказа,