Остановите музыку. Екатерина Риз
рассказала? – усмехнулась Нина.
Михаил Семенович неуютно повел плечами.
– Я догадался, что вы с ней давно знакомы.
– О да. Та еще… змея.
– Я не настолько хорошо с ней знаком, чтобы с вами соглашаться или спорить. Но принимать на школу удар, гнев родителей, простите, не буду и не обязан.
Нина печально кивнула.
– Конечно.
– Скандал нам не нужен. Да и вам, думаю, он тоже без надобности. Я не хочу вас увольнять, Нина, у вас прекрасно получается ладить с детьми, и у вас, определенно, талант, да и как человек вы мне нравитесь, но в сложившейся ситуации, все, что я могу предложить, это увольнение по собственному желанию.
И что ей оставалось, поблагодарить за доброту? Благодарить Нина не стала, поднялась и молча из кабинета вышла. Замерла, привалившись спиной к двери. Встретила взгляд Люды, но ее даже на вымученную улыбку не хватило.
Спустя час она покинула школу, чувствуя себя так, будто ее не только оплевали, но и раздавили. Знала, конечно, что в танцевальном кругу, между уже бывших друзей и знакомых, про нее говорят, но о том, что эти разговоры могут испортить ей жизнь, когда, казалось бы, уже и портить нечего, не догадывалась. И теперь она официально безработная, с клеймом стриптизерши, пробовать устроиться в другую школу – нечего и мечтать, она отныне в черном списке, и единственная радость, что расчет дали тут же. Видимо, Михаилу Семеновичу не терпелось от нее избавиться раз и навсегда.
Переходя дорогу в толпе людей, вдруг поймала себя на мысли, что очень хочет остановиться и заорать.
Понадобилось некоторое время для того, чтобы успокоиться. Успокоиться настолько, чтобы прийти домой и казаться, хотя бы казаться, уравновешенной.
Зинаида Тимофеевна удивилась ее столь раннему возвращению, но говорить ничего не стала. Отчиталась о том, чем они с Аришей занимались до ее прихода, и вроде бы собралась уходить, но Нина ее остановила. Достала кошелек и с женщиной наконец расплатилась. Зинаида Тимофеевна заметно подобрела, даже улыбнулась куда искреннее и душевнее, чем за пять минут до этого. А Нина ее еще и поблагодарила.
– Спасибо вам большое. Не знаю, что бы я без вас делала, честно.
Женщина дружески похлопала ее по руке.
– До завтра. Я вовремя приду, а вы отдыхайте.
Нина кивнула. А когда в прихожей хлопнула дверь, вынула из кошелька оставшиеся деньги и пересчитала, будто точно не знала, сколько там. Квартиру оплатить хватит, а жить придется на то, что Витя Жаба заплатит. Вот только она с двумя зарплатами едва концы с концами сводила, а теперь что? Пойти в продавщицы, или в уборщицы?
– Как же надоело.
До боли прикусила костяшку большого пальца, потом почувствовала внимательный взгляд, голову повернула и поспешила улыбнуться.
– Что такое, солнышко? Кушать хочешь?
Ариша подошла к ней и молча прижалась. От этого еще тяжелее стало, горло перехватило спазмом. Нина сделала судорожный вдох и погладила дочь по спине.
– Ничего,