Приют. Мэделин Ру
Эбби звучал так, словно шел со дна бассейна. Понимая, что начал задремывать, Дэн поднял голову ровно настолько, чтобы запихнуть в рот немного хлопьев. Интересно, ореол туманного света вокруг ее головы, который выглядел так натурально, возник из‑за лучей утреннего солнца, пробивающихся сквозь застекленную крышу, или из‑за того, что он почти не спал?
Дэн решил не рассказывать Эбби о том, что нашел в Сети, ведь это могло показаться слишком странным – он мог показаться слишком странным. Они только недавно познакомились, и он не хотел все испортить в первые же двадцать четыре часа.
– Феликс храпит. Словно проглотил лягушку. Или льва.
– Все так плохо?
– Ага, а потом он встал ни свет ни заря, чтобы пойти на тренировку. Представь! Короче, не думаю, что мне удастся высыпаться этим летом.
– Может, ты просто сильно устал после небольшого потрясения прошлой ночью? – Она не стала ходить вокруг да около. Ему это нравилось.
– Думаю, наша прогулка оказалась довольно напряженной, – согласился он.
Девушка явно была очарована той фотографией. Они чуть не поссорились из‑за нее. Дэн нахмурился; сейчас он даже не мог вспомнить, почему был так категоричен, настаивая на том, чтобы она оставила фото там.
Из‑за внезапного приступа острой боли в голове у него начало дергаться веко.
– Черт побери! Не так я хотел себя чувствовать в первый день занятий.
Эбби подвинула к нему через стол чашку кофе.
– Попробуй. Он такой крепкий, что зарядит реактивный самолет.
Он повернул чашку другой стороной (она оставила маленькое розовое пятнышко помады на ободке), отпил, почувствовал на языке нечто среднее между керосином и кленовым сиропом и поспешил проглотить прежде, чем этот сладкий ил не вышел наружу.
– Ничего себе! Как ты это пьешь?
– По правде говоря, я ненавижу вкус кофе, но сахар помогает его перекрыть, – призналась Эбби. – К тому же нельзя быть художником и не пить кофе. Это просто… неприлично. На какое бы мероприятие я ни ходила, там всегда подавали либо кофе, либо вино, поэтому пришлось привыкать.
Дэн засмеялся. Эбби производила впечатление человека, которому было все равно, примут его остальные или нет, но, наверное, каждый делал некоторые уступки то здесь, то там. Он сам в прошлом году «прогнулся» и купил желто-коричневый вельветовый блейзер, чтобы надевать его в колледж на общественные лекции о последних годах жизни Юнга. Он сидел среди коричневых и темно-синих спортивных пиджаков и спрашивал себя, что сказал бы его любимый психоаналитик о таком количестве людей, отчаянно пытающихся не выделяться.
– Эй! – выдавив улыбку, сказал Дэн и выпрямился. Он вспомнил вчерашние слова Эбби. – Так ты приехала сюда на автобусе?
Дэн летел из Питтсбурга, а затем взял такси в крошечном аэропорту, в котором, похоже, была всего одна взлетно-посадочная полоса.
– Вообще-то, на нескольких автобусах.