Драгоценная страсть. Трейси Вулф
слове? Мольбы, проклятия, отпущения грехов, осуждения. Он не задумывался. Все, что имело значение, – женщина, о которой думал шесть лет, которой желал касаться, брать снова и снова, пока не успокоится разум и не насытится тело.
Может быть, теперь он сможет обрести покой.
– Позволь мне любить тебя, – прошептал он, сжимая затвердевшую ягодку соска большим и указательным пальцами. – Тебе будет хорошо, я сделаю все.
Иза снова твердо уперлась руками в его грудь. Маленькая, стройная, хрупкая, сейчас она оказалась намного сильнее, чем выглядела.
– Марк, нет! – Она оттолкнула его сильнее. – Прекрати!
«Нет». «Прекрати». Он ненавидел эти слова, но не желал спорить. Женщина сказала: «Нет», значит, так тому и быть.
Он отстранился от нее.
– Я вижу, что ты делаешь, – проговорила она. Глаза были дикими, голос дрожал.
– Правда?
– Ты пытаешься дискредитировать меня на работе. Стремишься все испортить, но у тебя ничего не выйдет.
Он даже не пытался скрыть обиду.
– Дискредитировать тебя? Мои поцелуи тебя дискредитируют?
Она, должно быть, почувствовала опасность в его голосе. Нервничая, пригладила волосы, пальцы другой руки дотронулись до висящего на шее медальона.
– Не надо строить из себя мачо, – заявила она с досадой.
– Я не строю.
Презрение сквозило в каждом его слове.
Она фыркнула.
– Конечно, не строишь. Каждая клеточка твоего тела – это альфа, ты чертовски притягателен. Неужели тебе не известно это? В таком случае ты склонен к самообману еще больше, чем я предполагала. Но, как бы то ни было, я не собираюсь становиться твоей игрушкой. Ни секунды дольше. Я наемный работник, а значит, в отличие от тебя, не располагаю трастовым фондом и алмазной компанией, куда смогу вернуться, если потеряю должность в академии за ненадлежащее поведение. Карьера здесь – все, что у меня есть, и я не позволю тебе это испортить, как ты испортил…
Он схватил ее за локоть, в этом прикосновении уже не было ничуточки неги и томления. Пальцы сдавили жестко, до боли.
– Испортил наши отношения? – спросил он ехидно. – Насколько я помню, это сделала ты.
– Не сомневаюсь, что ты запомнил все именно так.
Она многозначительно взглянула на руку, сжимающую ее едва ли не до синяка, он разжал пальцы.
– Я знаю, что ты задумал. Хочешь сделать так, чтобы я оказалась в беде. Но у тебя ничего не выйдет. И я не хочу, чтобы ты трогал меня снова. Так что давай вести себя так, будто ничего этого не было. А еще лучше иди к черту.
Она прошла мимо него и растаяла, словно призрак, в пурпурном мареве из шелка, запаха «Шанель № 5» и праведного негодования.
Он не был уверен, что это не завело еще больше.
Она сошла с ума. У нее случился нервный срыв. Или удар. Она не знала, какая именно причина подвигла ее на этот поступок, но иного, здравого объяснения произошедшему на балконе не находилось. Никаких иных причин упасть в объятия Марка и нежиться прикосновениями его губ! Будто с момента разрыва