Куплю чужое лицо. Сергей Дышев
на память боевые символы. Мы расстались друзьями. Он намекнул, что мы должны выпить виски.
Появился Лао, сказал, что пробных прыжков не будет. Я понял, что операция готовится в большой тайне, Лао не хочет выдавать своих замыслов.
– Когда? – спросил я.
– В любую минуту! – исчерпывающе ответил он.
То есть я был на положении рядового первого класса сил быстрого реагирования. Полчаса на сборы – и на другой край планеты защищать чьи-то жизненные интересы. Возможно, и американские. Иначе какого черта здесь делает Смит? Американцы, утащив после войны из здешних кабаков своих последних солдат-пьяниц, сделали мощное вливание в экономику. И хозяйничают где хотят. Если почетный ветеран Вьетнама тоже завязан в наркобизнесе, представляет штатовских мафиози, то вряд ли они уживутся под одной крышей с сыновьями Кавказа…
Прошло еще два дня. Меня хорошо кормили; сначала очень нравилось, но потом рисовое однообразие с вареными овощами и крохотульками-сосисками стало утомлять. А больше всего опротивели ананасы – жирные и приторные, как топленое масло. Прыгать больше не заставляли, но охрана постоянно паслась у меня за спиной или под навесом. Большую часть времени я сидел у бассейна. Через каждые полчаса – это было развлечением – я тихо подкрадывался и с грохотом шлепался в воду. Брызги летели на моих конвоиров, они сердились и, что-то курлыча, отходили на солнцепек. Но потом жара снова вынуждала их прятаться под навес, они осоловевали, я прыгал – и все повторялось сначала. Их маленькие глазенки сердились, а я дружелюбно ругал их матом по-английски. Их тупость не знала границ. Иногда я вспоминал про мою Пат. Господин Лао, чтоб его взорвало, отвечал, что с девушкой все в порядке и я получу ее тотчас, как выполню задание. Приходилось верить.
– Ты сможешь прыгнуть ночью? – спросил он сразу после моего вопроса о Пат.
Я хмуро ответил, что смогу. Он ничего более не сказал и ушел. Через полчаса он вернулся и принес шлем с насадкой и окулярами. Это был прибор ночного видения.
– Ты знаешь, как им пользоваться? – спросил он.
– Знаю. Они все однотипны, – небрежно ответил я.
– Покажи! – потребовал Лао.
– Не сейчас же, на свету! Полетят все фотоэлементы.
Шеф удовлетворенно кивнул, забрал шлем и снова скрылся в здании. А я, как усталый Ихтиандр, вновь нырнул в лазурную толщу воды, выпустил воздух, опустился на дно и долго лежал, пока моя охрана не забеспокоилась. Я видел их искаженные лица и мысленно хохотал, выпуская крошечные пузырьки. Они не знали, что я переключился на экономное расходование воздуха. Система йогов. Они резво бегали по периметру, опасаясь прыгать в бассейн, – это запрещалось им по инструкции. В конце концов один из них, отдав автомат товарищу, прямо в одежде рухнул на меня. Но я угрем выскользнул из-под его желтых лап и выплыл на поверхность. Я лишь слегка запыхался, а «Рэмбо» глубоко дышал, как мокрый загнанный петух, и готов был меня расстрелять. Но не было команды.
Тут пришел Лао – веселая толщина. Он с пристрастием отругал мокрого