Сочинения. Том 1. Реформы и догмы. Государство и экономика в эпоху реформ и революций (1860–1920-е годы). В поисках планомерности. Экономические дискуссии 1930–1960-х годов. В. А. Мау
(дирижизму) с его верой в почти неограниченные возможности государства по регулированию экономического развития. Это не была специфически российская проблема – такой переход совершили тогда практически все ведущие страны мира. Одновременно проявилась и важная специфика России, в которой экономический этатизм практически всегда тождественен философии антизападничества.
Действительно, политическая философия правления Александра III была по сути своей антизападнической и антилиберальной. Власть не отрицала важности определенных политических преобразований, усиления внимания к голосу, идущему от народа. Однако возможные новые институты виделись как полная противоположность западной представительной демократии, к которой фактически вел курс Александр II, а формы народного участия смутно прорисовывались в виде каких-то соборных учреждений. На этой основе шел поиск «русской самобытной конституции, которой позавидовали бы в Европе и которая заставила бы умолкнуть наших псевдолибералов и нигилистов»[36] (курсив мой. – В.М.). Хотя и эти идеи вскоре были отправлены в небытие[37], правительство фактически отказалось от каких бы то ни было политических реформ – они были буквально вырваны у него либеральной буржуазией и бюрократией в условиях революционного взрыва 1905 г.
Отказ от политических реформ был тем более возможен, что экономическое развитие России получило заметное ускорение в последние два десятилетия XIX в. Подробный анализ причин этого ускорения выходит за рамки данного исследования. Свою роль сыграл комплекс факторов, соединившихся к этому времени и сформировавших оригинальную модель роста. Назовем некоторые из них.
Во-первых, несомненно, политические реформы Александра II способствовали формированию слоя экономически активного населения, способного накапливать деньги и инвестировать. Какой бы половинчатой ни была крестьянская реформа, как бы ни ограничила она возможности для накопления и перераспределения ресурсов – она обеспечила появление как широкого круга предпринимателей, так и наемных работников. А это было главное для начала широкомасштабной индустриализации.
Во-вторых, правовые реформы (прежде всего судебная) сыграли роль, в чем-то схожую с установлениями английской «славной революции» (введения Habeas Corpus Act), подкрепив гарантии прав собственности возможностью защиты своих прав в состязательном судебном процессе. В этом же направлении действовала и существенно расширившаяся свобода слова (именно в 1860-е годы в России впервые появился термин «гласность» в его современном значении). Эти базовые права значат для экономического роста гораздо больше, чем политические права (избирать и быть избранным), поскольку именно они обеспечивают защиту жизни и частной собственности[38].
В-третьих, изменение экономической политики государства, которое перешло к прямым и активным мерам регулирования хозяйственной жизни в направлении ускоренной индустриализации.
Цит. по:
Идеолог нового режима М.Н. Катков категорически отрицал необходимость какой бы то ни было конституции, даже «специфически российской» (Катков М.Н. Наша конституция// Московские ведомости. 1882.11 мая).
О важности «базовых прав» (на неприкосновенность жизни и собственности) см. более подробно: Импортированные институты в странах с переходной экономикой. М.: ИЭПП. 2003. С. 85–86.