Путешествие на «Париже». Дана Гинтер
не меньше – Вера испытывала сентиментальную нежность и ни за что не хотела сменить их на новые. Ее молоденькая секретарша Сильвия не видела в них ничего привлекательного и при каждом удобном случае уговаривала Веру купить новые, но Вера на ее уговоры так и не поддалась. На бежевых с коричневой окантовкой боках сундуков красовались бесчисленные оставшиеся от прошлых путешествий наклейки: названия средиземноморских и скандинавских портовых городов, а также городов маршрута Французской пароходной компании: «Нью-Йорк – Гавр». Почти все наклейки выцвели и потерлись. Даже самые новые из них были двухлетней давности.
В прежние времена эти сундуки предназначались исключительно для нарядов, которые она – как и многие другие пассажиры первого класса – в морском путешествии меняла по пять раз на дню. Бывало, к завтраку, обеду и ужину, на танцы и игры Вера выходила всякий раз в чем-то новом, но теперь она не собиралась терять время на смену туалетов – в этих огромных сундуках она перевозила вещи из своего парижского дома в Нью-Йорк. Она решила не отправлять вещи по почте, а ограничиться только теми, что поместятся в эти видавшие виды сундуки. В последние годы, особенно после войны, Вера поняла, что в жизни вещи – почти все вещи, – не играют существенной роли.
Полусонная Амандина заерзала в кресле, а затем, не открывая глаз, облизала сухие губы. «Какая же мы жалкая троица, – прислушавшись к похрапыванию Биби, подумала Вера. – Три старушки, вялые и неповоротливые. Дряхлые медведицы в нескончаемой спячке».
– Амандина, – тихо позвала Вера, и служанка сразу же откликнулась. – Передайте мне, пожалуйста, вот ту сумку. Да, ту самую, с книгами. А теперь можете идти устраиваться в своей каюте. Она рядом с моей, на этом корабле вам не придется бегать из первого класса во второй.
Вера сама себе улыбнулась, представив, как неторопливая Амандина во всю прыть несется по палубе.
– Вы уверены, что вам не нужна моя помощь? – спросила старая служанка. – Я могу развесить ваши наряды, распаковать ваши туфли…
– Нет, спасибо, не надо. Я пока о нарядах не думаю, – ответила Вера. – Одна мысль о них наводит тоску. Отдохните немного. А если мне что-то понадобится, я вас позову.
Амандина, мимоходом погладив Биби, неторопливо зашагала в соседнюю каюту.
Вера же принялась распаковывать саквояж. Первым делом она достала из него свой маленький портрет в рамке красного дерева. Внимательно всмотрелась в него и вспомнила тот день, когда он был написан. Ей тогда было далеко за тридцать, и Чарлз предложил – а вернее, подтолкнул ее к тому, чтобы заказать портрет некому карликового роста художнику с огромными пухлыми губами. Да, это было настоящее приключение! Они с Чарлзом в дождь взобрались по длинной крутой лестнице на Монмартр и встретились с этим гротескного вида человеком, потом вдребезги напились не то анисовой водки, не то абсента, а приблизительно через час художник закончил ее портрет – рисунок пастелью.
Позднее