Здравствуйте, доктор! Записки пациентов (сборник). Коллектив авторов
отделении два врача, а третья, женщина, появилась позже, когда меня уже выписали. Один врач – заведующий отделением – Алексей Ароньевич, ведет мое дело, а второй врач, Николай Викторович, ходит лысый. С Алексеем Ароньевичем любят говорить родственники больных, потому что он красочно и с примерами описывает случаи из практики, а ему семьдесят лет. Он застал смерть вождя, помнит времена оттепели и не боится ругать власть.
Николай Викторович производит впечатление равнодушного человека, но большего о нем я сказать не могу, потому что близко не знаком. Равнодушие же проистекает из манеры держаться, манеры говорить и манеры все делать неспешно.
Врачи приходят на работу к восьми часам, чтобы не пропустить завтрак, но иногда, бывает, и к девяти. Завтракают врачи у себя в кабинетах. Им санитарки носят еду. Еще врачи курят на рабочих местах, а больные – в туалете, где всегда для проветривания открыто окно.
Ровно в десять часов утра после мытья полов в отделении врачи делают обход в сопровождении старшей сестры. От каждого больного выслушиваются жалобы или объяснения, потом делаются выводы и корректируется лечение. Пациенты боятся обходов, а я их любил, потому что хотел бы побыстрее выбраться отсюда, а галлюцинации мне мешают.
Посещение больных производится в выходные дни и по средам, а право на разговор с лечащим врачом родственник имеет в субботу и в среду.
Пришедшие приносят фрукты, конфеты, печенье, минеральную воду и сигареты. Если сигареты дорогие – «Парламент» или «Мальборо», – то они в больнице имеют такую же ценность, как деньги.
Скоропортящиеся продукты санитарки убирают в холодильник, а сигареты изымаются и выдаются дозированно каждый день.
Пришедшие ко мне друзья и я сидим за одним столом в столовой, и я рассказываю, что моя жена агент спецназа, и ей нельзя доверять. Они мне кивают и говорят, что не помогут ей деньгами. Ведь денег у нее нет. Все деньги я унес из дома с собой в больницу, и теперь они хранятся в бумажном пакете в камере хранения. Долларов пятьсот. Я благодарю друзей, а они мне все подливают сок и подкладывают сладких пирожков.
После их отъезда приходит жена и приносит носки, трусы и гамбургеры. Я все беру, но с ней не целуюсь, а жена долго беседует с врачом.
На седьмые сутки нахождения в палате с наблюдателем, когда я только спал, ел и испражнялся, меня подняли после обеда и сказали перебираться в обычную палату. Значило это, что меня больше буйным не считают и даже, может быть, уменьшат дозу галоперидола.
Из лежачей палаты я запомнил двух малолетних наркоманов. Они постоянно рассказывали о герыче и винте, а я делился с ними продуктами и водой, принесенными друзьями и женой. Наркоманы мечтали о том дне, когда их выпустят на волю, чтобы всадить очередную дозу, а не мучиться с препаратами, помогающими пройти ломку. Один рассказывал о том, как он всадил шприц себе в лоб и остался жив, а второй – о точках и покупке