Тэмуджин. Книга 3. Алексей Гатапов
одного айла, рядом с нойонским, несколько пожилых женщин с копьями и ножами в руках, с дикими криками бросились на только что сошедших с коней Алтана и Бури Бухэ. Впереди всех бежала дородная, высокая старуха с искаженным от остервенения лицом, сжимая в крепких руках длинное копье. Ударами древка она умело снесла с ног не ожидавших ничего двух молодых воинов и устремилась к Бури Бухэ. Того спасла лишь его борцовская сноровка. Не успев взять ни щита, притороченного к седлу, ни сабли на поясе, он в самый последний миг перехватил бьющий в мощном ударе конец древка и отвел острие от своего живота. Он вырвал копье из рук нападавшей, саму схватил за пояс, поднял в воздух и бросил в снег. Других женщин перехватили опомнившиеся нукеры, разоружили и стали избивать кнутами. Те заревели со озлобленными лицами, разразилась проклятьями:
– Пусть будут прокляты ваши матери, родившие таких извергов! Пусть ваших детей так же убьют, вороны их склюют… черви сожрут…
Прибежали испуганные джелаирские старейшины, бросились к киятским нойонам с распростертыми руками:
– Простите глупых баб, это матери тех, что были в карауле…
– Это материнская кровь вскипает в них, они не виноваты…
Бури Бухэ хмуро усмехнулся, махнул рукой.
– Ладно, мы с бабами не воюем, только уймите их, пусть замолкнут, а то голова разболелась от их криков.
Один из старейшин быстро подошел к орущим женщинам, крикнул во все горло:
– А ну, тихо! Быстро по юртам, а то прикажу вас раздеть догола и отстегаю своими руками.
Те понемногу притихли и, взвывая в отчаянии, исступленно мотая головами, побрели в свои айлы.
Однако еще долго по всему куреню не умолкали плачь и вой обезумевших от горя женщин. Иные, отчаявшись, выводили из юрт малых детей, бросали их в снег перед киятскими воинами, исходили криками:
– И этих убейте!
– Убейте всех!
– Выпейте нашу кровь, чудовища, утолите свою жажду!
– Но ничего, с того света сочтемся, мы еще оттуда будем приходить к вам!
Куренные старейшины ходили по айлам и утихомиривали сородичей, запрещая им сопротивляться врагам.
– Думайте головой, – убеждали они самых непримиримых, – сейчас нам самое главное детей сохранить, чтобы было кому род продолжить, а от вашего гонору толку нет, уже поздно. Всем надо смириться и выждать лучшего времени.
Поздним вечером, когда в курене все утихомирилось, в юрте бежавшего нойона Алтан и Бури Бухэ вновь собрали джелаирских старейшин.
Алтан занял место хозяина на хойморе. Со стороны было хорошо видно, как он сейчас упивался вдруг попавшей ему в руки безграничной властью над жизнью людей. Важно подбоченившись, напыщенно поджав губы, он жестоким, безжалостным взором посматривал на съежившихся перед ним старейшин. Нечаянно выпавшая ему роль большого властителя, вершителя судьбы целого рода, сломленного и склоненного перед ним, воля уничтожить его с корнем или помиловать,