Мысли вслух. Евгений Примаков
утях произошла и происходит эволюция мирового социализма; какое место в истории человечества заняла конвергенция двух общественно-политических систем; почему распался Советский Союз; есть ли будущее у СНГ; можно ли считать, что модернизация российской экономики не обязательно должна сопровождаться демократизацией общественной жизни; превалирует ли национальное над общечеловеческим в нашей стране; каково соотношение между внешними и внутренними угрозами и вызовами для современной России; в чем причина сложной ситуации на Северном Кавказе и каковы пути стабилизации обстановки в этом регионе?
Не претендую на исключительность своего мнения и не считаю, что список рассматриваемых вопросов не нуждается в дополнении. Но если приводимые в книге оценки и выводы помогут читателю задуматься над прошлым, настоящим и будущим России, то буду считать, что высказанное мной принесло какую-то пользу.
Считаю своим долгом поблагодарить моих помощников Дмитрия Вячеславовича Шиманского и Елену Вячеславовну Попову за их неоценимую техническую помощь. Большое спасибо всем коллегам, которые взяли на себя труд ознакомиться с рукописью. Их советы, безусловно, помогли автору.
Историю не перепишешь
В нашей политической литературе все чаще называют события октября 1917 года «переворотом». Этот термин используют не только политики правооппозиционного толка, но и ученые-политологи.[1] Между тем определение «революция» или «переворот» имеет большое значение для понимания исторического пути России.
На отношении к историческим событиям всегда лежит отпечаток идеологии господствующих сил, и если оценки пересматриваются, то опять-таки под влиянием уже новой идеологическо-политической обстановки. Трактовка октябрьских событий 1917 года – не исключение. Низведение этих событий до верхушечного переворота – основа, на которой развертывается ныне отрицание семидесятилетнего прогресса в период Советского Союза. Более того, это стремление показать, будто быстрое экономическое развитие России было прервано октябрем 17-го, а не Первой мировой войной.
В нынешних условиях не много людей, апологетически рассматривающих все стороны жизни в СССР, готовых закрыть глаза на внутреннюю борьбу за власть, породившую преступления в отношении миллионов, на политику, приведшую к страданиям целого слоя населения – крестьянства. Однако является ли все это следствием верхушечного переворота или тех извращений, которые были привнесены в назревшую для России революцию?
Революция отличается от переворота тем, что она ставит и решает коренные вопросы: изменение формы собственности, слом прежних систем управления и права. Революция невозможна без революционной ситуации, которая заключается в том, что низы не хотят жить по-старому, а верхи уже не могут управлять по-старому. Именно такая ситуация сложилась в России перед Февральской революцией 1917 года. Поражения на фронтах войны, широко разветвленная коррупция и продажность царских чиновников, распутинщина, охватившая верхние эшелоны власти, нежелание и неумение провести демократические преобразования – таков неполный перечень того, чем характеризовалось положение в России при самодержавии Николая II. К этому следует добавить и расстрелы рабочих, протестующих против усиливавшейся эксплуатации.
Вспоминаю, как спросил высокочтимого мною патриарха Алексия II: можно ли было зачислять в святые такую фигуру, как Николай II? Святейший с пониманием отнесся к вопросу и сказал, что Николай был причислен Русской православной церковью к лику святых не за свою деятельность, а как мученик по своей кончине.
Однако продолжала ли существовать революционная ситуация после того, когда в феврале к власти пришло Временное правительство? Многие историки отрицают этот, безусловно, важнейший показатель, подчеркивая, что Временное правительство пользовалось широкой поддержкой. Действительно, оно сменило во власти порочное самодержавие, и Россия впервые стала республикой. Уже до октября 1917 года было ликвидировано жандармское управление, полиция преобразована в народную милицию; освобождены все политические заключенные, создана особая комиссия для расследования преступлений бывших должностных лиц; провозглашена свобода слова, собраний, стачек; предоставлены политические права женщинам; отменены сословные, вероисповедальные и национальные ограничения; упразднены посты генерал-губернаторов в Закавказье и Туркестане при передаче власти комитетам, составленным из местных кадров, провозглашены автономия Финляндии и Декларация о независимости Польши. Конечно, список впечатляющий. Симпатии к Временному правительству были подогреты и тем, что в него сначала вошли кадеты (Конституционно-демократическая партия), а с 5 мая – эсеры (Партия социалистов-революционеров) и меньшевики из Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Все эти партии, кто меньше, кто больше, имели довольно разветвленную базу. Например, партия эсеров до раскола осенью 1917 года, когда из нее вышли левые эсеры, имела в своих рядах более 500 тысяч человек, организации социал-революционеров существовали в 63 из 78 губерний, на фронтах и флотах.[2]
Однако буквально через считаные месяцы поддержка
Характерен пример рецензии на книгу сербского ученого, профессора Саввы Живенова. Рецензент цитирует автора: «Февральская революция в плане заинтересованности историков осталась в тени Октябрьской революции». Можно, очевидно, согласиться с таким мнением С. Живенова. Но рецензия вышла в журнале Российского института стратегических исследований «Проблемы национальной стратегии» (2010. № 4 (5). С. 187) подзаголовком «Октябрьский
См.: