Книга жизни (сборник). Рафаил Смолкин
и функциях, которые они могли выполнять в играх, знал только я. Догадаться о их назначении, без моей подсказки, было просто невозможно. Это были какие-то куски различных материалов: дерева, металла, а также сломанные ложки и прочие остатки посуды или инструмента.
И я решил поделиться игрушками с Аркашей, то есть незаметно забрать в процессе игры, некоторые из его игрушек себе, реализовав справедливую коммунистическую мысль: всем поровну. Мне это удалось незаметно осуществить в процессе игры.
Дома мама обнаружила чужие игрушки и пришла в ужас. Мы тут же пошли к Аркаше и вернули игрушки. Его родители стали успокаивать маму, говоря, что чего не случается с детьми.
Увидев, как мама расстроилась, я решил больше не делать этого. Вместе с тем я впервые задумался о неравенстве. Что нужно делать, чтобы у меня было игрушек не меньше, чем у Аркаши?
Я не был знаком с трудами Маркса и Ленина. Но знал, что справедливость, по их утверждению, достигалась борьбой неимущих классов с буржуазией, конфискацией их частной собственности и разделом ее поровну между неимущими.
Сформулировав эти простые принципы, Маркс и Ленин не учли, что делить это будут люди, которые, понимая, что на них лежит особая ответственность, львиную долю будут вынуждены забирать себе за эти труды. Особенно это относится к тем сложным случаям, когда вещь, подлежащая делению, ценна и существует в одном или нескольких экземплярах.
Большинство людей сохраняет наивную тягу к переделу по коммунистическому принципу, попросту воруя. В этом случае они подлежат поимке и осуждению на различные сроки тюрьмы. При воровстве в особо крупных размерах, удачно воровавшие и талантливые в этом деле люди, переходят в разряд предпринимателей, а особо удачливые становятся олигархами.
Я до сих пор жалею, что не стал предпринимателем, не развил способность к справедливости и не приложил все силы и таланты, чтобы принять участие в более поздние годы грянувшей перестройки, при дележе государственной собственности.
Вообще мне нравится становление демократии в странах, которые до ее установления имели тоталитарные режимы. Гражданам страны в один прекрасный момент сообщают о том, что в стране наступила демократия и можно говорить, не опасаясь арестов. Многие не знают, что делать со свалившимся на них счастьем, так как неожиданно впадают в состояние прострации и не знают, о чем бы интересном и недозволенном можно говорить.
Их стараются всеми средствами раскрепостить, показывают голых женщин, по внешнему виду которых истосковались широкие слои народных масс и интеллигенции. Широким фронтом показывается порнография, и пока массы наслаждаются голым видом красивых и разнообразных женщин в различных позах и дышат полной грудью, свалившейся на них демократией, их незаметно переводят на новые рельсы экономики. Производство почти останавливается, и в условиях остановившегося производства за считанные месяцы появляется отряд предпринимателей, капитал которых выражается астрономическими цифрами.
Мой