Яртур. Сергей Шведов
у Священной рощи спешился и далее пошел один, приказав боярам и мечникам оставаться на месте. Не то чтобы Авсень не доверял своим ближникам, но разговор с Баяном обещал быть слишком серьезным, не предназначенным для чужих ушей. Князь Сколотии шел по тропинке неспеша, зорко оглядываясь по сторонам. Конечно, волхвы не подпустят чужаков к священной роще, а уж тем более к храму своего бога, но жизнь приучила Авсеня не доверять никому, даже хорошо знакомым и даже родным людям. А главным его наставником в науке жить лишь своим умом был не кто иной, как рахман Коломан, прозванный позже Слепым Бером. Коломан ошибся только однажды, доверившись любимой жене Турице, но эта ошибка стоила ему власти в Себерии. Неужели этот далеко неглупый человек действительно наведался в Черную бездну? Но ведь, по слухам, из нее нет возврата. Во всяком случае, князь Авсень не слышал прежде, чтобы человек, ступивший на Калинов мост, когда-нибудь вернулся в мир Яви. Почему же должно повезти именно Коломану?
– А он и не вернулся, – прозвучал из зева капища знакомый голос.
Авсень вздрогнул и ускорил шаги. Войдя под кров божьего дома, князь испытал если не испуг, то волнение. Ему почему-то показалось, что именно сегодня он услышит откровение, способное перевернуть всю его жизнь. В храме было светло, но как сюда попадают солнечные лучи, князь даже не пытался понять. Не его это дело. Авсень с юных лет пошел по пути власти, оставив путь сакральных знаний другим. Таким как Баян. Людям без возраста и без желаний. Для которых слово бога важнее и нужнее всех земных радостей.
Баян, облаченный в ослепительно белую рубаху, поднялся навстречу вошедшему князю с золотым ковшом в руке. Авсень принял священный сосуд обеими руками и осушил его единым духом. Хмельной напиток прочистил забитое дорожной пылью горло, но настроение князю не улучшил.
– Знаю уже, – спокойно произнес Баян, жестом приглашая князя садиться.
Лавка была отлита из золота или металла, очень на него похожего. Да и все внутреннее убранство храма отливало желтизной. Авсень бывал здесь не один раз, но всегда удивлялся количеству ценных вещей, скопившихся в доме бога за столетия. Впрочем, богатству храма он не завидовал. Даджбогу – Даджбогово, Авсеню – Авсенево.
– Война будет, – вздохнул Авсень, – если не с берами, то с асами.
– Даджбогу война между внуками не в радость, – холодно заметил Баян.
– Можно подумать, что я жажду в крови искупаться, – рассердился князь.
– Сколоты не должны расплачиваться за вину своего правителя.
– А в чем же моя вина? – Авсень даже приподнялся с лавки от удивления.
– Короткая у тебя память, князь, – нахмурился Баян. – А я ведь предупреждал и тебя, и Ария, и Родегаста – не трогайте жар-цвет.
– Не я взял жар-цвет, а Родегаст, – махнул рукой Авсень. – С него и спрос.
– С кого спрашивать, решаем не мы, а боги, – строго сказал Баян. – И боги решили. А мне всего лишь доверили озвучить это решение. На поиски Олены поедут твои сыновья, князь.
Авсень на эти слова