Мелгора. Очерки тюремного быта. Александр Филиппов
докладывает тот. – От работы не отказывается, в блатные не лезет.
– Как, Житписбаев, работать будешь? Искупать, так сказать, добросовестным трудом вину перед обществом и Гульнарой? – допытывается начальник колонии у заключённого.
– Буду, – обещает Житписбаев. – Мой фотка в совхозе на доске почёта висел…
– Прекрасный парень! – заключает Медведь. – Побольше бы нам таких. А то присылают ништяков беспонтовых – ни украсть, ни покараулить… К тебе, Борисенко, в шестой отряд.
Начальник отряда капитан Борисенко с видимым удовольствием записывает фамилию новичка в блокнот. «Мужики-пахари» любому отрядному ох как нужны!
– Следующий… Иванов! – начальник колонии берёт очередную папку, читает: – Младший сержант Иванов… самовольно оставил расположение войсковой части… четыре года лишения свободы.
Иванов, остроносый белобрысый паренёк, встаёт.
– Из армии убежал? – спрашивает подполковник.
– Убежал, – соглашается Иванов.
– У нас за побег – пуля!
Иванов понимающе кивает.
Слово берёт начальник оперчасти, на зоновском жаргоне «кумотдела», – капитан Александров:
– Владимир Андреевич, Иванов по личному делу проходит как склонный к побегу.
Медведь задумчиво смотрит на жирную полосу, проведённую красным карандашом по диагонали обложки личного дела – так ещё в спецчасти СИЗО помечают потенциальных «побегушников».
– Ничего, – машет рукой начальник колонии, – куда он от нас побежит? Обратно в армию? Давайте его в третий отряд. В ночную смену на работу не занаряжать пока. А то ещё правда полезет на забор сдуру. Профессии у тебя, сынок, конечно, нет?
– ПТУ перед армией закончил. На автослесаря.
– Ну, какой ты автослесарь! Будешь пока сетку плести, а там посмотрим…
Не обходится без курьёза. Среди вновь прибывших оказывается ещё один военный – старший лейтенант. Срок – три года лишения свободы за хищение боеприпасов – гранат, толовых шашек. Старший лейтенант за магарыч продал их мужикам-колхозникам. Те глушили рыбу, с чем и попались, заложили на следствии своего поставщика…
Тут к работе комиссии активно подключается начальник режимной части майор Прокофьев. Ему уже за пятьдесят, на Мелгору переведён недавно из областного центра – проштрафился. Каким образом – ясно: бардово-фиолетовый «спецзагар» на лице выдаёт пристрастие майора к алкоголю. Он уже дважды под ехидными взглядами отрядных приложился к стоящему на столе графину с водой – сушит после вчерашнего.
– Вы коммунист?! – грозно вопрошает у зека майор.
– Так точно! Бывший! – рапортует старлей.
– Коммунист при всех обстоятельствах должен оставаться коммунистом! – напирает Прокофьев. – Я предлагаю вам ответственный участок работы – в столовой. На должности хлебореза. Не воровать, блатных не подкармливать. Считайте это партийным поручением!
– Слушаюсь! –