Книга путешественника, или Дзэн-туризм. Михаил Кречмар
у нас вместе с небогатыми охотниками-спортсменами из Прибалтики и стран Восточной Европы в середине девяностых годов. На фоне ярких и аляповатых туристских рюкзаков они смотрелись как полевая десантная рота после тренировок, случайно затесавшаяся в кремлёвский полк. Сделаны были они из странной клеёнчатой ткани, более всего напоминавшей толстый кордовый капрон с двусторонним ПВХ-покрытием (так называемую ткань «Совтранс-авто»), пряжки на них были выполнены сплошь из оцинкованного металла, дно и лямки пошиты из толстенной бычьей кожи. Каркас у них был внутренний, с широкой кожаной перекладиной, которая опиралась на поясницу. Тонкого капрона на этих рюкзаках не было вообще! Сразу же пошли слухи, что это немецкие егерские рюкзаки, оставшиеся ещё чуть ли не с 1942 года на складах вермахта. Это оказалось не так. Ранцы эти являлись швейцарскими армейскими и продавались как излишки военного снаряжения.
Первое впечатление, которое посещало человека, бравшего такой рюкзак в руки первый раз, – это «ну и тяжесть!»
Однако, надев этот ранец на спину, вы понимали, что это чертовски удобный модуль для переноски тяжёлого груза, причём конструкция его такова, что, несмотря на практическое отсутствие наружных петель и крючков, его очень легко обвешать всяким нетяжёлым снаряжением – курткой, одеялом. ковриком. При этом для него практически не существовало проблемы центровки – несмотря на отсутствие пояса, он фиксировался на спине в одном и том же положении при практически любой разумной загрузке.
Словом, ранец этот прижился у меня как рюкзак для выхода на один-три дня и мешок для переноски мяса и шкур. Одним из главных его качеств была полнейшая герметичность. Он позволял забрать с собой минимальное лагерное снаряжение – спальный мешок, тент, куртку, минимум продуктов и костровой набор, а всё, что удавалось добыть, – грязное и кровоточащее – можно было привязать сверху и по бокам. Впрочем, можно и наоборот – уложить внутрь, скажем. мясо снежного барана или медвежью шкуру, а личные вещи связать в узел и повесить снаружи. Дома или в лагере рюкзак просто моется струёй воды, и никаких следов надругательства над ним не остаётся. Кроме того, я беру его практически на все сплавы, а также на зимние охотничьи выезды. Своим существованием он наглядно опровергает туристскую максиму: «непромокаемый рюкзак – это всегда мокрый рюкзак».
К минусам этого ранца я продолжаю относить большой вес и то, что при движении в чащобе прорезиненная ткань шуршит под ветками. Объём его я оцениваю в сорок литров плюс пятилитровый карман.
Рюкзак «Алтай»
Этот рюкзак, приобретённый в 1989 году, был по-спартански прост и где-то, я бы сказал, суров. Это был кондовый альпинистский колбасообразный рюкзак, лишённый каких бы то ни было излишеств. У него отсутствовала даже мягкая спинка, лямки были безо всяких изгибов (я по сю пору не знаю, зачем им этот S-образный изгиб – но, так, видимо, положено в наше нелёгкое время), зато присутствовал очень добротный спинной пояс с функционально изготовленным упором на крестец. Самосброс на