Принимающая жертвы. Екатерина Полянская
изъяснялись на старых диалектах майя.
– Отлично, – похвалил помощницу Карен. – Еще были жалобы от населения?
– Нет, ночь и утро прошли тихо.
Доктор Бёрджес кивнул и отправился на обход – то бишь, зашел в единственную палату и обошел койку Барроса, проверяя, как работает далеко не новая аппаратура. К сожалению, это все, что удалось выцарапать в центральном госпитале Гватемала-Сити – практически списанные приборы, которые, однако, уже не одному человеку здесь спасли жизнь. Антисанитарные условия, в которых жили обитатели бедных горных поселений, были исключительно удачным рассадником всевозможных болезней. На юге недавно вспыхнула эпидемия холеры, необразованное население травилось сельскохозяйственными химикатами, не умея толком их применять, заражалось бруцеллезом от больных животных. О венерических болезнях индейцев можно было бы написать с десяток научных трудов. Впервые оказавшись в Гватемале и под руководством доктора Килгора знакомясь с особенностями местной медицины, Карен был неприятно поражен. Условия, в которых он ранее работал в Мексике, показались ему королевскими.
Убедившись, что приборы работают нормально и подхвативший воспаление легких старик Баррос спокойно спит, Карен устроился за столом в приемной напротив Пиа и приступил к статье для «Журнала Американской медицинской ассоциации». Начало лета выдалось относительно спокойным, вспышек эпидемий не было, жители Гинакуа и близлежащего района спокойно работали на картофельных плантациях.
Пиа закончила заполнять карточки и принялась перебирать содержимое стоявшего в углу шкафчика, напевая протяжную песенку на незнакомом языке. Диалектами майя Карен не владел.
– О чем ты поешь? – поинтересовался он, отрываясь от статьи. Пиа смущенно умолкла и после паузы ответила:
– Это старая песня о том, как у нас появилось солнце.
– А, местный фольклор! – кивнул Карен. – Ну, и как же это случилось?
– Это не фольклор, мистер Бёрджес, так было на самом деле, – серьезно возразила девушка.
Карел положил ручку и задумчиво уставился на Пиа.
– Я католик и считаю, что Бог сотворил мир за семь дней. Ты веришь в старых богов и поешь сейчас о том, как они создали солнце. Не может ведь быть так, что мы правы оба? Мир был сотворен один раз, невозможно сотворить одно и то же многократно.
– И, тем не менее, так и было, – сказала Пиа. – Вы правы, что верите в своего Бога, но и я не ошибаюсь, веря своим богам. Ваш Бог сотворил мир и мои боги тоже – только ваш для вас, доктор Бёрджес, а мои для меня.
Теологические споры давались девушке труднее, приходилось говорить медленнее, тщательно подбирая слова. Карен владел испанским свободно, но ради Пиа тоже старался подбирать выражения попроще.
– То есть ты поклонница теории множественного творения?
– Я не поклоняюсь этой теории, я знаю, что она верна.
– Любопытно. –