На вольном ветру. Екатерина Полянская
прошипел он в спину группе.
– Нет, дедушка, – остановился около старца Франсуа. – Мы туристы, в лес, в поход.
– В этот лес без нужды только пришлые ходят, – возвысил голос старик. – Глупые, пришлые, городские.
– А почему? – вся группа продолжила движение, но Франсуа решил выслушать деда: что-то ему не по себе сделалось, едва группа приблизилась к кромке леса. Словно там кто-то недобрый прятался и смотрел, шарил взглядом. Ждал.
– Злой лес, темный. Болота, мокрота, зыбь и мхи.
– Русский север, что поделать, – пожал плечами Франсуа. – Зато грибы, ягоды и прочая лепота.
– Глупые люди, глупые, – покачал головой старик, с трудом поднялся со скамейки и побрел куда-то во двор.
– Вот так всегда. Наплетут с три короба – и ничего не объяснят, – проговорил Франсуа и побежал догонять остальных.
Золотой шар солнца коснулся вершин темных елей, лучи светила разбились на миллионы зыбких зайчиков и прыснули в разные стороны.
В лесу колея была уж совсем заросшей, почти уже и не колея вовсе, а так, намек. Густые разлапистые ветки хвойных деревьев закрывали небо, сплетались почти непроницаемым пологом. Сухие иголки покрывали все сплошным покрывалом, гасили звук шагов. Сойти с дороги было практически невозможно, такой плотной стеной стоял вокруг лес. Тоненькие елочки сплетались с какими-то кустиками, с побегами орешника и прочим подлеском, создавая непреодолимую преграду. Изредка в сторону уходила тропинка, иногда широкая, иногда слегка намеченная. Пару раз дорога вывела на небольшие полянки, сплошь заросшие уже начавшей созревать черникой. По обочинам встречались лисички, росшие кучками. Собирать грибы ребята не стали, не время. Но их наличие радовало. Лотос попробовала чернику и сказала, что через пару дней можно начинать собирать. Игра планировалась на целую неделю, не меньше, так что ягода успеет созреть и можно будет увезти домой полные котелки.
Франсуа так и шел последним, его жена, Марина, она же Мари, шла впереди и о чем-то беседовала со Светой. Ощущение неприятного взгляда не отпускало Олега, он даже поежился, стараясь отогнать наваждение, но ничего не вышло. На мгновение ему показалось, что деревья склоняются к дороге, тянутся к земле, протягивая руки-ветви. Сам не заметил как, Франсуа замедлил шаг, прислушался. Группа ушла вперед, он стоял на месте, но сухая хвоя тихо шуршала, словно кто-то шел за командой, шел по следу. Нет, не шел. Полз. Сожалея о том, что верный стальной меч остался дома, к рюкзаку была притачена только дюралевая имитация. Впрочем, в умелых руках… Франсуа осторожно вытянул меч из ножен. Серебристый клинок блеснул, отразив чудом пробравшийся в сумрак леса солнечный зайчик.
– Уже вошел в роль? – раздался сзади ехидный голос Яго.
– Ну… – Почему-то говорить о том, что ему послышалось и померещилось, Франсуа не хотел. – Можно и так сказать.
Он убрал меч в ножны:
– Пойдем, нужно спешить.
Яго хмыкнул, но от комментариев воздержался.
Франсуа