Воронцов. Александр Ламантин
скажете, граф, – пролепетал тот.
Дмитрий и Борман двинулись ко входу.
– Мне кажется, или… – нахмурился Борман.
– Не кажется. Тут что-то произошло, – ответил Дмитрий. Оба заметили с десяток дыр от пуль в двери. Воронцов постучал. В типографии послышалась возня.
– Кто здесь? – проскрипел голос за дверью.
– Я – Дмитрий Воронцов, старый друг Метельникова.
Дверь распахнулась, и на пороге оказался маленький лысый человек, карлик, с ружьем в руках, дуло которого невозмутимо смотрело на гостей.
– Кто еще с вами? – осведомился карлик.
– Помилуйте, сударь! – воскликнул Борман, опасливо косясь на ружье, – Нас только двое, и мы пришли с благими намерениями!
– Один тоже так говорил, – проворчал карлик, убирая оружие, – и оказался переодетым жандармом… Ладно, входите.
Борман и Воронцов вошли в помещение старой типографии, а хозяин закрыл за ними дверь на засов. Все внутри представляло собой недавний погром: большой круглый стол был перевернут, деревянный пол был усыпан документами и вырванными страницами из книг, несколько окон были выбиты, на стенах зияли отверстия от пуль.
– Что здесь произошло? – недоуменно спросил Борман у карлика. Тот вздохнул:
– Облава. О местоположении нашего логова стало известно императору. Он послал отряд, чтобы уничтожить его вместе со всеми повстанцами. Жандармы пришли сюда и пролили кровь. Мне чудом повезло: во время схватки на меня упал шкаф, и я остался незамеченным.
– Метельников мертв? – осведомился Воронцов, разглядывая следы крови на полу.
– Его и еще нескольких мятежников взяли… Скорее всего, для допроса…
– Если так, то они либо уже мертвы, либо близки к этому, – проговорил Борман, – Никто не выходил из Жандармского корпуса живым.
– Когда все это случилось? – спросил Дмитрий.
– Вчера около полуночи.
– Возможно, еще не поздно… Нам пора.
– Что ты задумал? – спросил Борман, когда их карета тронулась. – Уж не думаешь ли ты проникнуть в Жандармский корпус?
– Именно это я и собираюсь сделать, – сказал Воронцов.
– Это чистой воды безумие! Ты идешь на верную смерть! И ради кого? Ради нескольких повстанцев, которые являются угрозой государству?
– Не ради всех. Только ради Метельникова.
Борман расширил глаза от удивления.
– У меня в жизни было не так много ценных людей. Метельников один из них. Он сыграл определенную роль в моей жизни, и я обязан ему до самой смерти. В Жандармский корпус! – крикнул он Бартего.
Тройка лошадей помчалась к столице.
1836 г.
Двое юношей, вцепившись друг в друга, катились вниз по склону холма. Каждый молотил другого кулаками что есть сил. За ними бежали вниз еще полсотни парней. Все они были одеты в мундиры Кадетского корпуса.
Наконец, Романов повалил соперника, вскочил и принялся пинать его ногами. Подоспевшие мальчишки