Социальная юриспруденция. Юридическая психология. 1 том. Евгений Васильевич Черносвитов
обвиняют в ереси; каким бы это различие ни было – вразумительным или невразумительным – его достаточно, чтобы обелить человека и чтобы отныне он мог называться правоверным».
(Письмо XXIX. Рика к Иббену в Смирну).
Кстати, если бы у нас, авторов «Социальной юриспруденции», не было бы на ее счет ереси, то стоило бы вообще за эту тему браться, ибо все уже сказал в 1911 году Ю. С. Гамбаров?! Но, давайте подумаем вот над чем, до скороспелых умозаключений. Монтескье вслед за Платоном и Монтенем полагал, что —
Республика – добродетель,
Монархия – честь,
Деспотия – страх.
От себя к этому он добавил только —
закон не нуждается в исключениях, ограничениях и видоизменениях.
(Charles-Louis de Seconda, Baron de La Brède et de Montesquieu; Париж. 1748). От Макиавелли до Гегеля – четыре столетия правового, постоянно «вспахиваемого», поля. До наших дней – еще два столетия. Сколько всего было сказано о законе и праве! В одной только Европе. От Александра Македонского, Тамерлана – до идеологов современной глобализации – сколько раз право логически и практически нивелировалось. Кант сейчас просто смешен со своим категорическим императивом – совестью! В конце ХХ-го века «совесть» полностью исчезла. Даже как клинический феномен! В России – в конце 80-х. (Психиатрия, как только стала научной, сразу занялась изучением и лечением болезней совести – в конце данного отрывка приведем типичный казус болезни совести из врачебной практики одного из авторов). Мир, если посмотреть на него с не «шаблонных ракурсов», предстает весьма неправдоподобной реальностью.
Вот два примера (сопоставим их с нашей жизнью!): 1) Николя Фламель (1330—1418) – присяжный писец Парижского университета, внезапно обогатился, не воруя, не нарушая никаких законов; его сразу же объявили алхимиком, овладевшим философским камнем. 2) Джон Ло, убийца и картежник, в 1716 году, под высочайшим покровительством, организовал Banque générale, а в 1717 году создал международную компанию. В 1718 году банк был преобразован в государственный: Ло стал министром финансов Франции. Банк выпускал бумажные деньги, не обеспеченные золотом и серебром; Ло убедил правительство, что таким образом можно способствовать деловой активности и обогащению нации. Спекулятивный ажиотаж на акциях компании, вызванный чрезмерной эмиссией банковских билетов, и дивидендная политика привели в конце 1720 года к ликвидации всех инициатив, предложенных Джоном Ло. Но, при Ло, почти три года Франция «процветала»… Марина Альфредовна Черносвитова полагает, что «есть все основания считать – „Джон Ло“ – диверсионная программа британцев против Франции»…
Так, вот, возвращаясь к Канту, которого поражали две вещи: 1. Бездонное небо над его головой и 2. Моральный закон в его голове, удивляешься, а как же Право? «В конце концов, неважно, из каких начал создан мир; важно – почему в нем царит порядок?», – приписывают Эмпедоклу – первому