Сиротка. Расплата за прошлое. Мари-Бернадетт Дюпюи
это повторять!
– Мне очень жаль, потому что я бы так хотела предотвратить этот пожар! – добавила девочка. – Я не виновата в том, что у меня не было ни видений, ни предчувствий.
– Она не сделала ничего плохого, мама! – в отчаянии крикнул Луи. – Она не знала про эту старушку. А я очень переживаю, потому что эта женщина не умерла бы, если бы я кому-нибудь о ней рассказал. Получается, она умерла из-за меня!
После этого душераздирающего крика ребенок заплакал навзрыд, задыхаясь, дрожа всем телом.
– Давайте не будем больше кричать и злиться, это ничего не даст, – сказала Лоранс. – Лучше нам всем дружно помолиться. Бабушка, эта бедная женщина умерла! А мы все живы и находимся в безопасности.
Эрмин внимательно посмотрела на свою дочь. Лоранс находилась в том особом возрасте, который предшествует отрочеству: уже не ребенок, но еще и не девушка. Тем не менее в ее миловидных чертах уже угадывалась преданная, щедрая и страстная натура. «Моя любимая доченька! – подумала она. – Ты такая красивая и так стремишься к гармонии!»
Ни для кого не было секретом, что близняшки унаследовали светлые глаза Лоры, ее бледную кожу скандинавских народов и ее темно-русые волосы, которые она теперь осветляла. Но Эрмин видела у них свой рисунок губ и изгиб бровей. «Только у Констана мои светлые волосы», – говорила она себе.
По лестнице спустилась Мадлен. Со второго этажа она слышала основную часть разговора и, не задавая лишних вопросов, произнесла:
– Лоранс права, нужно помолиться. Мы не знаем, кто эта женщина, виновата она или нет, но так будет правильнее.
С течением лет, проведенных в семье Шарденов – Дельбо, кормилица приобрела определенный авторитет и внушала всем уважение своим образцовым поведением и безграничной преданностью. Все замолчали и принялись молиться, опустив головы, беззвучно шевеля губами.
«Господи, защити всех, кого я люблю, и прости мне мои прегрешения, – думала Эрмин. – Ты послал нам новое испытание, возможно, это значит, что нам было дано больше, чем мы заслуживали».
«Господи, соверши чудо, – молилась Лора. – Пусть все это окажется кошмарным сном, чтобы, проснувшись, я обрела свой дом, а главное, мои деньги! О Боже мой, я всего лишь грешница, я знаю, но разве следовало меня так наказывать, посылая мне злого ангела? Ангела, сгоревшего вместе с домом? Господь всемогущий, сотвори чудо, верни мне все, что я потеряла».
Мари-Нутта уже два раза прочла «Отче наш» и один раз «Хвала тебе, Мария» в быстром темпе, немного жульничая по отношению к той религии, которую ей навязали. Ее юная мятежная душа стремилась к другим обычаям, и она затянула про себя песнь, каждое слово которой приводило ее в восторг.
«Великий Маниту, бог моих предков монтанье, помоги мне стать серьезнее и послушнее. Сделай так, чтобы мои родители скорее отправились на берег Перибонки, чтобы я могла жить в лесу, рядом со своей индейской семьей. Мне не терпится услышать истории моей тети Аранк и бабушки Одины, погулять под высокими лесными деревьями, чтобы никто меня не контролировал».
Мукки