Школьный приговор и уравнение первой любви. Американские приключения русской учительницы. Татьяна Мануковская
не говоря ни слова, обнимала тоненько хныкающую дочку.
Группа вышла на сумрачную, в этот вечерний час, парковку.
– Сейчас едем к нам. Успокоимся. Решим, что делать. Часто выход прячется там же, где был вход, – мягко, но решительно сказала Лина.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Саният. Она держала глаза неестественно открытыми, пытаясь сделать невозможное: заставить выползающие из них слёзы закатиться назад.
– Всё дело, я думаю, в брате. Из-за него она попала в это заведение, «через» него и выйдет. Теперь это и наша проблема: узнать, чем он занимается.
Все трое сели в машину, Лина поставила ногу на газ, но Винсия вдруг остановила её.
– Мне с вами нельзя.
– Это ещё почему? Мой муж доставит тебя попозже прямо к дверям твоего нового дома.
– Не дома, а приёмного дома. Пятого по счёту после смерти мамы. И самого нелюбимого. Не понимаю я этих социальных работников. Я побывала уже в пяти приёмных семьях! И только в третьей мне были рады. Я чувствовала себя так хорошо с миссис и мистером Софт. Так нет же. За один день эти «социальные благодетели» разрушили всё: просто пришли и забрали меня. Сказали, что есть решение поместить Винсию М. в новую семью. И так со всеми приёмными детьми делают. Без объяснений. А к этим новым, Тафам, я никогда не привыкну! Они набрали нас 7 человек, бизнес на нас делают и бахвалятся на всю округу: « У нас миссия такая – давать сиротам приют и заботу». Называют себя «профессиональными родителями», а сами дрессируют нас по полной программе. Они же христианские фундаменталисты.
– Не волнуйся, Винсия. Я им позвоню, извинюсь за задержку и скажу, чтобы ждали нас с подарком. Спеку что-нибудь для всех вас. Они подарки ой как любят!
– А что такое «христианские фундаменталисты»? – неуверенно поддержала разговор Саният, поставив и глаза, и хлюпающий нос на место. – Они чем-то отличаются от просто христиан?
– Ещё как! Недаром же называются «фундаменталистами». От слова «фундамент», я думаю. Вот как голая, крепкая, построенная точно по чертежу коробка для дома отличается от живого, настоящего дома.
– Вы с Ламентией таким цветастым языком изъясняетесь, что мне иногда вас трудно понять. Я же начинающий медработник, практику в больнице прохожу. Там всё точно: инструменты, дозы, уколы. Объясни попроще.
– Как же мне это по-другому сказать? Представь себе тёплый уютный дом. В нём, вроде бы, тоже всё по правилам организовано, но что-то всегда этим правилам не подчиняется. С белой стены вдруг ярко оранжевые подсолнухи Ван Гога в комнату заглядывают. На полу игрушка брошенная валяется. На кресле моток ниток с недовязанным шарфиком кто-то забыл. На кухонном столе – разводы муки. Её ещё не убрали после приготовления теста для лепёшек. Письменный стол потеет под кучами бумаг. В общем, жизнь вокруг. А не холодная геометрия в цементе.
– А в твоём приёмном доме разве не так? Ну, мука на столе… Цветное пятно на стене…
– В том то и дело, что