Темная лошадка. Начало пути. Мария Архангельская
служить в третьем, на первом подвальном этаже.
– А всего этажей сколько?
– Три.
Райан кивнул. Чутьё подсказывало, что столь ценный трофей, как Мортимер, должен располагаться в самом низу. Как её оттуда вытащить, идей не было никаких, но десантник не терял оптимизма. В конце концов, уже то, что они вообще сюда попали, было сродни чуду.
– Жить будете здесь же, на своём этаже, – добавил Боб. – Не бойтесь, в город вас будут выпускать без проблем. А вот ход наверх вам заказан. Идёмте.
Дверь, которую Боб распахнул перед ними, была деревянной и исцарапанной, да и помещение за ней не поражало чистотой и уютом. И без того небольшая комната казалась ещё меньше из-за трёх двухэтажных коек, выстроившихся вдоль стен, а середину комнаты занимал тоже изрядно поцарапанный стол. Дверь в углу, как понадеялся Райан, вела в санузел, лампа под потолком была забрана в сетку, на полу валялся мусор. К тому же в комнате было изрядно накурено.
– Ваши новые товарищи, – громко объявил Боб. – Прошу любить и жаловать.
Четверо мужчин, сидевших у стола, повернулись к двери, и, судя по взглядам, которыми они смерили новичков, жаловать, а тем более любить их здесь никто не собирался. Судя по разложенным на столешнице картам, они ввалились в самый разгар игры. Рядом стояло надколотое фаянсовое блюдце, служившее игрокам пепельницей.
– Ульрих, – Боб кивнул одному из четверых, и тот поднялся, оказавшись выше Райана на полголовы и раза в полтора шире в плечах, хотя ни на рост, ни на сложение Танни никогда не жаловался. Великан ощупал его колючим взглядом, и Райан почувствовал, что его только что измерили до миллиметра и взвесили с точностью до грамма.
– Это вы – Лей? – непринуждённо спросил он. И без того прищуренные глаза Ульриха сузились ещё больше.
– Ну, – сказал он и прикусил сигарету, каким-то чудом не распавшуюся на две половинки в его могучих челюстях. – А вы двое – из федералов?
– Ага. Я – Райан Танни, рядовой, а это – Рауль Изье, сержант. Был.
– Ну, вы тут знакомьтесь, ребята, – вмешался Боб. – А у меня дела.
Он вышел, оставив новичков наедине со старожилами. Причём у Райана возникло впечатление, что их подвергают чему-то вроде проверки – сумеют они поладить с местными без чужой помощи, или нет. Он повернулся к тем, что были за столом:
– А вас как кличут?
Один из мужчин покосился на Лея, но напористая и одновременно дружелюбная наглость Райана опять сделала своё дело, и охранник неохотно назвался:
– Сидни я. Остальные тоже ломаться не стали:
– Джим.
– Антонио. Можно Тони.
– Спать будете здесь, – было видно, что пристально наблюдавший за Райаном Ульрих что-то для себя решил. – Сержант, который был, ты дежуришь во вторую смену с Джимом, а ты – в третью с Тони.
Райан кивнул, всматриваясь в Ульриха Лея повнимательнее. Квадратное лицо и медвежье телосложение могли бы с успехом принадлежать, скажем, нильфхельцу, но в сочетании с серыми, как волчья шерсть, волосами…
– Ты – дейнеб?
– Угу, –