Сайт нашего города (сборник). Наталья Горская
нам по наследственной линии. Она хотела посмотреть, что там находится за пределами кузова, и оказалась на твёрдой чёрной поверхности, по которой проносились на большой скорости автомобили. Возможно, она могла бы погибнуть под их колёсами, но вмешался друг Человека. Этот большой и умный пёс аккуратно взял луковку в зубы и, как положено образованной собаке, отнёс найденную добычу своему хозяину – Человеку.
Человек этот, как истинный Царь природы, старался всячески украсить и упорядочить своё жизненное пространство, то есть создать собственный космос на земле. В его саду росли разные деревья и цветы, но все они были так ухожены, что чувствовалась рука настоящего Хозяина. По нашим наблюдениям не все люди таковы: среди них встречаются странные гибриды, которые всю жизнь тратят на то, чтобы максимально обезобразить ту среду, в которой они обитают. Мы таких называем Нехозяин Самому Себе.
– Молодец, Алмаз: ты принёс мне луковицу тюльпана. Ну-ка, куда мы её посадим? – спросил Человек собаку и, разглядывая луковку, прочёл стихи:
Чудесный гость далёкого Ирана,
Любимец опалённых солнцем стран,
В садах Хазифа огненный тюльпан
Раскрыл, как чашу, венчик свой багряный.[1]
Вы, может быть, удивлены, откуда мы знаем, что такое стихи? Мы много чего знаем, хотя и не всё: земля слухами полнится и передаёт всю информацию нам и другим цветам. И даже овощам. Так что не говорите невежде, что он «глуп, как тыква».
А Человек выбрал лучшее место для луковки, которая в благодарность за это расцвела весной пышным бокаловидным цветком. Когда грянули майские заморозки, Человек заботливо укрывал наш первый цветок сада специальной плёнкой, под которой уютно и тепло.
Через три года нас было уже двенадцать. Человек радовался этому, украшал нами свой дом и дарил друзьям и родственникам. Мы были не одиноки в саду. Когда мы выходили из земли, нас встречали крокусы, которые, как они нам рассказывали глубокой осенью под землёй, начинают цвести в марте, когда ещё не сошёл снег. Закалённые ребята! Любопытные личики анютиных глазок изумлённо смотрели на нас. Рядом цвели ландыши, про которые Валерий Брюсов сказал: «Ландыш клонит жемчуг крупных белых слёз…». Каково, а? Ещё были грациозные нарциссы, изящные гиацинты, прекрасные и очень неприхотливые дицентры, чьи цветы в виде расколотых сердечек на элегантно склонившихся ветках навевают лёгкую грусть. Когда мы отцветали, то начинал цвести символ революции – гвоздика, ярко-красный шалфей – такой яркий цвет даже сравнить не с чем – и петуния. Также начинала вылезать вездесущая календула. Готовился зацвести пион. Нам всегда хотелось посмотреть на георгины, на этих королей сада, но они начинали цвести уже ближе к осени.
Помню: осень, холод подбирался,
Лист продрогший отлетал с осин,
Только на ветру ещё качался,
Не сдавался красный георгин.[2]
А осенью в саду Человека безраздельно царствовали астры.
А
Стихи Всеволода Рождественского.
Стихи М. Палиевского.