Империя. Роман об имперском Риме. Стивен Сейлор
Мессалина заговорила:
– Тит, ведь у тебя есть брат?
Он почти задремал и ответил не сразу.
– Да.
– Брат-близнец?
– Верно.
– Я так и думала. Помню, когда вы только прибыли в Рим. Впрочем, мне удалось вас различить. Я поняла, что из двоих шалун – ты.
– И была совершенно права! – сонно заметил Мнестер.
Тит улыбнулся, довольный похвалой.
– Но его нигде не видать. Он же еще жив, твой брат-близнец?
– Да.
– И по-прежнему в городе?
– Да. – Тит беспокойно пошевелился. Теперь он очнулся полностью.
– Где же ты его прячешь, Тит? Ты просто обязан привести его ко мне. Один из вас восхитителен, двое будут божественны. Ты представляешь, Мнестер? Полные близнецы.
Мнестер издал утробный стон.
Тит подобрался: ему не нравился оборот, который приняла беседа.
– На самом деле мы не так похожи, как прежде. Кезон… не следит за собой. Сейчас он весьма неухожен.
– Дикарь? Тем лучше! – промурлыкала Мессалина. – Оценим все ваши сходства и различия.
Теперь Тит испытывал острое неудобство, ибо ему второй раз за день напомнили о давнишней аудиенции у Калигулы. Тот случай был пыткой, предметом ночных кошмаров. Нынешнее свидание, в такой же мере неожиданное и в известной степени вынужденное, привело его в состояние блаженства. Забавно, что одни и те же действия, приводящие к одной и той же телесной разгрузке, способны вызывать радость или тоску в зависимости от обстоятельств и участников.
Мессалина на время умолкла, и Тит постарался перевести разговор.
– На Секулярных играх, – произнес он. – Вот где это было.
– О чем ты? – спросила Мессалина.
– Там я видел Аякса в исполнении Мнестера – в пьесе, сыгранной прошлым летом на Секулярных играх. Я пытался вспомнить с того момента, как вошел сюда и узнал его. Выступ ление помнил, а место – нет.
– Ну хоть я остался в памяти, – проворчал Мнестер.
– Более чем, – отозвался Тит. – Ты играл блистательно. Я ни на минуту не усомнился, что ты величайший на свете воин в сияющих доспехах. Когда тебя заколдовала Афина, я искренне решил, что ты начал ходить во сне. А когда ты очнулся весь в крови и понял, что перебил не врагов, а отару овец, – ничего не скажешь, я хохотал и содрогался одновременно. А сценой самоубийства ты заставил меня разрыдаться по-настоящему.
Мнестер довольно хмыкнул.
– Сейчас, вспоминая, – продолжил Тит, – я нахожу прекрасным весь праздник. В Секулярных играх каждая деталь была на высоте – подбор гладиаторов, гонки, пьесы, пиры, храмовые пения. Охота на пантеру в Большом цирке – вот это зре лище! Хотя, наверное, на меня произвели еще большее впечатление фессалийские всадники – как они гнали стадо обезумевших быков, а потом спешились и завалили их наземь. Потрясающе! По мне, так эти игры стали кульминацией правления Клавдия. А почему бы и нет? Говорят, их проводят всего раз за срок