Ветер разлуки. Соня Мармен
– она угадывала его тревоги, она всегда знала, что он чувствует. С остальными сыновьями у них были прекрасные отношения. И только при мысли об Александере он испытывал муки совести и не знал, что ему со всем этим делать. До сегодняшнего дня Кейтлин была между ними буфером – одного успокаивала, другому объясняла. Но теперь ее не стало, и как он будет объясняться с мальчиком?
Принимая решение забрать сына с собой в расположение армии повстанцев, Дункан надеялся, что это поможет им сблизиться. Марион попыталась воспротивиться, однако он не уступил. Пришло время для Александера занять свое место в клане. У мальчика было сердце воина, свойственное его предкам стремление к победе и их граничащее с одержимостью неистовство, заставлявшее человека превзойти самого себя.
Александер как вкопанный стоял в глубине комнаты и смотрел в спину отцу, чтобы не видеть лица умершей бабушки. Плечи Дункана сотрясались от рыданий. Он впервые видел отца плачущим. Ему вдруг захотелось прикоснуться к понурившемуся от горя отцу, погладить его по крепкому плечу. Захотелось разделить с отцом его горе… Однако он сдержался из страха, что Дункан оттолкнет его.
Марион посмотрела на сына. Догадываясь о том, как глубоко его горе, она со вздохом встала со своего места у изголовья кровати, подошла к мальчику, положила руку ему на плечо и предложила выйти на улицу.
– Давай выйдем! Отцу нужно побыть одному.
Они вышли. Марион склонилась к Александеру и поцеловала его в лоб – проявление нежности, безусловной любви, какую испытывает мать к своему ребенку… Этот поцелуй его успокоил. И все же одна только материнская любовь не может восполнить все потребности ребенка. Мальчик остро нуждался в отцовской любви, в признании сверстников. Ему хотелось, чтобы им гордились. Бабушка Кейтлин наказала ему сохранить свой род, свою душу, и он это сделает. Он обещал ей это, когда она была на смертном одре.
– Ей очень хорошо там, где она теперь, – услышал он шепот матери, которая ласково поглаживала его по волосам. – Она долго болела, и Господь призвал ее к себе…
– Я понимаю.
Опустив глаза, Александер заметил, что брат-близнец внимательно смотрит на него. Губы Джона были сжаты в нитку, на лице читалась горечь. Он быстро отвернулся и пошел прочь от деревни, в горы.
Со склона горы Мил-Мор Александер смотрел на свою зеленую долину. На сердце у него было тяжело. Внезапно он услышал чьи-то шаги. Отец подошел, присел рядом с ним на траву и положил ему на колени какой-то предмет.
– Ты забыл бабушкин подарок.
Александер не мог оторвать глаз от броши, однако по-прежнему не решался взять ее в руки.
– Пусть она пока побудет у вас, отец.
– Почему?
– Боюсь потерять, – соврал он и отвернулся.
Дункан помолчал немного, потом кашлянул.
– Ладно, Алас, я буду бережно хранить ее до того дня, когда ты ее у меня попросишь.
– Спасибо.
– Знаешь ли ты, что это – залог доверия со стороны твоего