Ветер разлуки. Соня Мармен
прошептала она и вздохнула.
Губы ее изогнулись в улыбке, рука погладила Александера по ляжкам, которые тут же напряглись.
– Наверное, уже очень поздно? Где ты был?
– Хозяйка вернулась из Боли, когда я выходил из конюшни. Мне пришлось привести в порядок ее лошадь.
– Она собиралась там переночевать, – сонно проговорила девушка. – Странно, почему же она решила вернуться? На дорогах сейчас опасно, особенно если женщина едет одна.
– Думаю, они поссорились. Она приехала очень сердитая.
– У Аннабель вспыльчивый нрав, а Алан может нагрубить… Хотя какое нам с тобой дело до их размолвки? Иди ко мне! Ты и так заставил меня ждать, Аласдар…
Она засмеялась, схватила его за ворот рубашки и потянула, силясь повалить на кровать. Потом на комнату опустилась завеса тишины. Конни обхватила Александера за плечи и потянула на себя. Ну кто тут устоит?
– Аласдар, я… я люблю тебя.
Он прикрыл ей рот рукой, чтобы помешать произнести слова, которые во все времена были самым сильным женским оружием.
– Tuch! Ничего не говори!
– Нет! Я хочу, чтобы ты знал. Мне бы не хотелось, чтобы ты думал, что я… ну, что я беспутная. Мне очень нравится заниматься с тобой любовью. Но это только потому, что с тобой мне так хорошо, и потому, что…
– Tuch!
Она крепко обняла его и спрятала лицо у него на груди.
– Аласдар, знаешь, временами мне кажется, что ты возьмешь и исчезнешь. Я знаю, ты мечтаешь вернуться домой, ты часто говоришь это во сне.
– Конни!
– Возьмешь меня с собой?
Он поцеловал ее, чтобы не отвечать. Нет, никогда он не сможет взять ее с собой! В свои пятнадцать он не вправе обременять себя ответственностью за женщину, а тем более за ребенка. При одной мысли, что однажды Конни может объявить, что ждет от него дитя, у Александера по спине начинали бегать мурашки. Перед глазами снова возникали страшные картины: то нанизанное на меч солдата-англичанина крошечное тельце младенца, то отрубленная голова, то истерзанные тела, плавающие в лужах собственной крови, раздувшиеся на летней жаре. Такое не забывается… Он не мог сказать даже, хочет ли вообще иметь детей. Нет, только не в этом мире!
Впрочем, опасения, что Конни забеременеет, посещали его все реже. Уже год они спали вместе, и ничего не произошло. Александер пришел к выводу, что кто-то из них двоих бесплоден, и совершенно не расстроился. Так даже лучше…
Теплый и влажный язычок Конни путешествовал по его шее, порождая сладкую дрожь. Скоро она отыскала путь к его языку и некоторое время играла с ним. Отдышавшись, девушка заговорила снова, но, к облегчению Александера, теперь она просто пересказывала ему свежие сплетни, услышанные на рыночной площади. Он слушал ее вполуха, пытаясь различить звуки, доносившиеся с первого этажа. Миссис Фрейзер, похоже, никак не могла успокоиться и теперь колотила посуду в кухне. Конни этому совсем не удивилась.
В устремленном на