Незаконнорожденная. Кэтрин Уэбб
и отвесила ему пощечину. – Решила меня подразнить? – проворчал он.
– Неотесанный мужлан, – огрызнулась она. – Мне больно. И что ты имел в виду под этим «больше нельзя»?
– Через два дня я женюсь. И как я уложу новобрачную на кровать, которая пахнет твоим потом? – небрежным тоном проговорил он.
– Странно слышать, что ты берешь в жены столь привередливую девицу, – сказала Пташка.
В горле у нее словно застрял ком, и она судорожно сглотнула. Ей думалось почему-то, что разговоры Дика о женитьбе и на этот раз закончатся ничем, как уже бывало не раз. Обычно он шел на попятный, найдя в невесте тот или иной недостаток. Он или уставал от очередной своей пассии, или объявлял, что может найти и получше.
– А тебе не кажется, что мой запах может остаться еще где-то, например на твоей коже?
– Рейчел Крофтон милая и невинная. Она не станет подозревать ни о чем подобном.
– Ну, может быть, только пока…
– Нет, всегда. А если она от тебя что-либо узнает, то я тебе все зубы пересчитаю. Ты меня поняла?
Голос Дика прозвучал твердо. Он стиснул руку Пташки повыше локтя, да так сильно, что на ней должен был остаться синяк, но в полумраке, царившем на сеновале, было видно, что девушка улыбается.
– Ты хочешь сказать, что она верит, будто ты тоже милый и невинный? – спросила она.
Дик отпустил ее руку и ласково потер оставшиеся на коже следы пальцев.
– Да, именно так. Прости меня, Пташка. Моя жизнь сейчас на переломе. Я хочу… хочу, чтобы все прошло хорошо. Со свадьбой и с моей новой женой. Она прелестное существо, умная и утонченная… Мое состояние и мое положение с ней только упрочатся, – сообщил он.
«Но она недостаточно умная, чтобы заметить, какой Дик Уикс бабник», – подумала Пташка презрительно.
– Мою душу мучает яростная ревность, сэр. Потому что ваши слова прозвучали так, словно вы любите эту милую, невинную, умную и образованную мисс Рейчел.
– Так и есть, – ответил Ричард и глуповато улыбнулся. – Действительно люблю.
Пташка уставилась на него и с минуту не могла найти что сказать. Очертания его тела тонули в темноте, только лицо было освещено тусклым отсветом огня, горевшего в таверне. Пташка сделала шаг назад, в густую тень, чтобы скрыть охватившее ее смятение.
– Так, может, когда она поселится у тебя в доме, ты больше не захочешь со мной встречаться? – Она постаралась сказать это беззаботно, словно ей было все равно.
Дик помедлил с ответом, словно эта мысль прежде не приходила ему в голову.
– Возможно, так и будет, Пташка. Наверное, не захочу.
Его слова, брошенные так беспечно, больно ранили Пташку. У нее появилось чувство, словно она падает и все идет не так, как надо. Но она улыбалась, как делала всегда, когда хотела скрыть свои чувства.
– Увидим. Возможно, этот белоснежный ангел на время утолит твой голод, но разнообразие – соль нашей жизни, как любит говорить Сол Брэдбери. Так что позволь мне оставить тебе кое-что на память.
Она повела своего