Рождение богов (сборник). Дмитрий Мережковский
к послу для сведения, потому что свидание с критским царем предстояло ему и по делам ханаанским.
Тута прочел письмо Рибадди, египетского наместника в приморском городе Кебен-Библос.
«Царю, владыке моему, солнцу моему, дыханию жизни моей, так говорит Рибадди: к стопам твоим седьмижды и седьмижды падаю на чрево и на спину. – Да будет ведомо царю моему: Азиру, муж аморрейский, изменник, пес, псицын сын, предался царю хетейскому. И собрали они колесницы и мужей, дабы покорить земли твои. Двадцать лет посылал я к тебе за помощью, но ты не помог. Если же и ныне не поможешь, покину я город, убегу и тем спасусь, ибо силен царь хетейский; сначала нашу землю возьмет, а потом и твою. Да вспомянет же царь Египта раба своего и пошлет мужей своих, дабы устоять нам против Азиру-изменника. Царь мой, бог мой, солнце мое, даруй землям твоим жизнь, сжалься, помилуй!»
– Ах, хорошо пишет, бедняга! Читать нельзя без слез, – умилился Тута. – Ну и что же, пошлют ему войско?
Ама тяжело вздохнул:
– Нет, господин мой, увещание к Азиру вместо войска послано.
Тута усмехнулся:
– Что ему увещание, разбойнику! А жаль Рибадди: верный раб. Обгложет его, как лозу, лиса аморрейская.
Ама стал на колени:
– Слезно молит он твое высочество написать царю, замолвить за него словечко!
– Напишу, напишу непременно. Да что толку? Сам знаешь, один ответ: «Воевать не будем ни с кем; мир лучше войны».
Тута прочел письмо Абдихиббы, наместника иерусалимского.
«Занимают хабири, хищники, все города царские, и грабят их, и сжигают огнем. Если не придет войско царя, все города будут потеряны. Сойдет в них с гор Ливана Иашуйя, разбойник, как лев – в стадо овец; Урушалим, град Божий, возьмет, и осквернят его хабири нечистые».
Хабири – евреи, маленькое племя ханаанских кочевников, пришло в Египет, молящее; сначала жило смирно, а потом расплодилось, как саранча, ограбило хозяев своих и ушло в пустыню Синая под предводительством пророка Мозу – Моисея; сорок лет блуждало в пустыне и вот вдруг где появились – под стенами Иерусалима. Мозу умер, и новый пророк, Иашуйя – Иисус Навин, – ввел хабири в Ханаан, Землю обетованную.
– Какие это хабири? Уж не наши ли? – спросил Тута.
– Они самые, – ответил Ама.
– Ах, подлые! Вот как расхрабрились! Ну, да и мы хороши, чего глядели? Не истребили этой нечисти вовремя – теперь с нею наплачемся!
Тута заглянул в письма других наместников. Все города ханаанские – Тир, Сидон, Гезер, Арвад, Аскалон, Тунипа, Берут, Кадеш – вопили к царю Египта: «Сжалься, помилуй! С юга хабири идут, хетеяне – с севера; если не поможешь нам, погиб Ханаан. Ханаан – стена Египта; подкопают воры стену и войдут в дом».
Тута распечатал второй ящичек с письмом друга своего и покровителя, старого сановника Айи:
«Радуйся, сын мой, что живешь на острове Кефтиу, среди Очень Зеленого, а не в Черной Земле (Египте). Здесь все кипит, как вода в котле под крышкою; варится похлебка, для хетеян и хабири превкусная: воевать