Авантюристка. Владимир Гурвич
собравшихся от его слов. Он прислушался к реакции стоящих на площади людей, большая их часть, но не все, выкрикивали одобрение его призывам.
Али Шахид продолжил. Он знал, что сейчас ему предстоит сказать самое главное, от которого зависит его будущее и будущее многих людей.
– Я провозглашаю себя главой Халифата, ибо так хочу не я, так хочет Аллах. Власть в этом городе отныне принадлежит мне. Я призываю городского главу мирно сложить свои полномочия. Иначе я прибегну к силе. И тогда не жалуйтесь, что я вас не предупреждал. Я ввожу законы шариата, они будут действовать неукоснительно. Тот, кто нарушит их, будет наказан по всей строгости. А теперь все мужчины старше шестнадцати лет подлежат мобилизации в мою армию. Вам мои люди раздадут оружие. Кто не умеет им пользоваться, тех научат.
Едва Али Шахид произнес эти слова, как на площади появилась большая группа вооруженных людей. Они стали хватать молодых мужчин и уводить с собой. Али Шахид внимательно наблюдал за происходящим, не намерена ли какая-то часть из мобилизованных оказать сопротивление. Но пока таких попыток он не увидел.
К Али Шахиду подошел Ахмед Шарбини и наклонился его уху.
– Появились правительственные войска, – тихо произнес он.
– Замечательно. Я их ждал. Дадим первый бой. Твои люди готовы?
– Они ждут твоего приказа, – ответил Ахмед Шарбини.
– Войска нечестивца должны быть истреблены, – решительно произнес Али Шахид.
– Они будут истреблены.
Ахмед Шарбини покинул балкон и стал быстро спускаться вниз.
Чтобы не случилось, но каждое утро Мохаммед Аль Хани начинал с чаепития. Чай был его любимым напитком, который Аллах даровал людям, чтобы они им наслаждались. Его слуги прекрасно были осведомлены об этом пристрастии хозяина, и после того, как он завершал туалет, на столе его ждало любимое питье.
Но сегодня даже чай не радовал Мохаммед Аль Хани. Он пил его, но не ощущал его вкуса. Хотя со вчерашнего дня он нисколько не изменился. Но уж слишком важные и отнюдь не радостные события произошли всего за одни сутки. И едва ли не впервые в жизни он не знал, как к ним относиться, как на них реагировать. Плохие предчувствия обступали его, словно тени. Привычный мир явно дал трещину, он больше не двигался по знакомой траектории, а куда-то резко свернул. Только вот куда, непонятно.
В коридоре послышался шум. Может, сейчас хотя бы что-то прояснится, подумал Мохаммед Аль Хани. Но тут же поймал себя на том, что не верит своим мыслям.
В комнату вошел Али Шахид. Он остановился у порога и слегка поклонился.
– Благодарю тебя, что ты пришел ко мне в столь ранний час, – произнес Мохаммед Аль Хани. – Но поверь просить тебя заглянуть ко мне, заставила меня важная причина.
Али Шахид снова едва заметно поклонился.
– Мой господин, для меня честь явиться к вам по первому зову. Так было всегда, так будет и впредь.
– Ничего