Будь ближе к врагу твоему… Психологический детектив. Валерий Любачевский
пояснил он недоуменно глазеющему на него Ильичу. – Ну, бывай, – Олег обнял друга и пошел к машине.
– Ешь, – сунул он бутерброд водителю. – В отдел.
Водитель молча ответил благодарным кивком.
Ояр Долгоногов сидел в просторном салоне квартиры Митрофановых в мягком кожаном кресле напротив хозяйки. Рядом на диване расположились Венский и Коношонок. Венский задавал вопросы, в Коношонок записывал все в протокол допроса потерпевшего. Островецкий потом вынесет все нужные постановления, а пока можно допросить Митрофанову сразу под протокол. Если нужно будет, Олег ее потом передопросит.
Татьяна была одета в простенький домашний халатик, который постоянно натягивала на соблазнительные круглые коленки. На ее миловидном лице с припухшими от слез глазами застыло недоумение: как же это вдруг такое могло произойти со мной? Кто посмел вторгнуться в мой уютный, спокойный мир?
О гибели мужа ей сообщили несколько часов назад замполит и начштаба полка. Поэтому первая волна истерики миновала Долгоногова с товарищами. Они пришли позже, когда Митрофанова уже немного успокоилась и могла более или менее внятно отвечать на вопросы. Коношонок уже дописывал четвертую страницу, но интересного там было мало. Разве что, когда полковник уходил из дома, то при нем был дорогой кожаный кейс с какими-то бумагами, с которыми он накануне вечером работал в кабинете. Также при нем были бумажник и часы. Точную сумму денег в бумажнике она не знает, а вот часы – «командирские», да не те простые, которые можно купить в любом магазине «Военторга», а дорогие, именные – подарок ее отца. Эти часы выпускались в очень ограниченном количестве как наградные для высшего командного состава. Коношонок тщательно записывал приметы вещей.
Ояр встал из кресла и прошелся по квартире. Он уже давно не испытывал никакого стеснения при осмотре жилья людей, попавших в круг его служебных интересов. Долгоногов спокойно заглядывал в шкафчики, в чулан, в туалет, переставлял с места на место предметы. Со стороны его поведение могло показаться немного хамским и беспардонным, но он не обращал на это никакого внимания. Так было нужно для дела. Четырехкомнатная квартира улучшенной планировки была обставлена дорогой и красивой мебелью. В салоне стоял мягкий кожаный гарнитур: диван и два кресла. На полу дорогой афганский ковер ручной работы. Такой же – на стене. Дефицитная гэдээровская стенка, забитая хрусталем. Обеденный стол с инкрустацией. Журнальный столик в тон обеденному. Югославский спальный гарнитур. Комната дочери обставлена изготовленной на заказ рижской мебелью. Все дорого, солидно. Новейшая аппаратура, хрустальная люстра. Но больше всего Ояра поразил антикварный письменный стол в кабинете полковника. Резные дверцы бюро, инкрустированные разными сортами дерева тумбы стола, – такой мебели Долгоногову видеть еще не доводилось. И личная «Волга» в гараже около дома.
«Да, нехило нынче живут полковники, – подумал Ояр. – Хотя, с другой стороны, командир полка, вернулся из Афгана, тесть – опять же…. А у тестя