А быр-то наш! Книга о том, как не надо жить. Братья Швальнеры
это золото… Оно же изначально было в какой-то валюте… Не помню, африканской что ли…
– Совершенно верно, в эфиопской, Иосиф Виссарионович. В бырах. Потом переплавили в золото. И было его там ни много – ни мало на десяток миллионов дореволюционных царских рублей.
– А когда он это сделал?
– Две недели назад.
– Почему же сразу не пресекли?
– Он был с дружественным визитом в США, а ОГПУ не вправе проверять председателя СНК СССР.
– Верно… Доказательства есть?
– Так точно, – Менжинский положил на стол Сталина принесенную с собой увесистую папку. Перевернув первые несколько страниц, Сталин протянул:
– Да… И таких людей мы допускаем до руководства страной… Страна в нищете, на коленях, кулаки буквально заедают, а он миллионы в США вывозит. Какие будут предложения?
– Я думаю, товарищ Сталин, что память Ильича, железного Феликса, да и наша с Вами партийная совесть не позволят нам поступить иначе, чем вытравить из наших рядов антипартийную контру!
– Из партии исключить?
– И не только из партии. Из жизни вычистить! Чтоб другим неповадно было! Расстрелять к едрене фене… Ой, простите ради бога…
Сталин подумал, затянулся трубкой и отвел глаза в сторону окна.
– Правильное решение…
Чуть позже, возвращаясь к этому разговору 1930 года, в своих работах Сталин опишет последствия разговора и обвинит Рыкова в хищении привезенных Лениным быров.
«Вы знаете, – напишет он, – историю с вывозом золота в Америку. Многие из вас думают, может быть, что золото было вывезено в Америку по решению Совнаркома, или ЦК, или с согласия ЦК, или с ведома ЦК. Но это неверно, товарищи. ЦК и Совнарком не имеют к этому делу никакого отношения. У нас имеется решение о том, что золото не может быть вывезено без санкции ЦК. Однако это решение было нарушено. Кто же разрешил его вывоз? Оказывается, золото было вывезено с разрешения одного из замов Рыкова с ведома и согласия Рыкова».1
От купели – и до тризны
Эфир программы «Время», 05.05
«Метрики – вещь суровая», говорит старое мудрое изречение. Русская пословица по тому же вопросу вторит: «Написано пером – не вырубишь топором». На наш вопрос, долго ли думали над именем для новорожденного сына, ведь исправить будет нельзя, молодой отец ответил: «Ни минуты».
Александр Петров, слесарь: «Тут другого имени, по-моему, и придумать нельзя. Вы посмотрите, что в мире происходит. Мы столько лет жили в России и не знали, не вспоминали о своих корнях. А сейчас – такая радость, воссоединение… Наконец-то побратаемся с родней своей заокеанской… Ну как такому не радоваться? Конечно, как и все, как вся страна радовались. Потому и имя сразу пришло».
Ксения Петрова, его жена: «Я тогда на восьмом месяце была. Ну мы уже знали, что мальчик будет. Разные имена рассматривали – я вообще в честь мужа Сашей хотела назвать…»
Александр Петров, слесарь: «А я ей говорю, какой тут Саша, когда такое
Сталин И. Сочинения. – М., 1949. – Т. 12. – С. 101—102.