Вторжение. 22 июня 1941 года. Алексей Исаев
снарядов предполагалось произвести 1 млн 380 тыс. штук и осколочных – 2 млн 100 тыс. штук. К 37-мм танковым пушкам танков чешского производства имелось на 1 мая 1941 г. 190 тыс. подкалиберных выстрелов. К 20-мм танковым (именно танковым, использовавшимся на танках Pz.II и в тяжелых бронеавтомобилях) пушкам на 1 мая 1941 г. имелось 115 тыс. подкалиберных снарядов, пробивавших 40-мм брони на дистанции 100 м.
Противотанковую артиллерию также не обделили технической новинкой. Для 37-мм ПАК-35/36 на 1 мая 1941 г. немцы располагали ни много ни мало 1 млн 150 тыс. подкалиберных выстрелов, а 50-мм ПАК-38 на ту же дату располагали 36 800 подкалиберными выстрелами. Май и июнь 1941 г. должны были добавить по 20 тыс. штук подкалиберных выстрелов для ПАК-38, являвшейся наиболее мощной немецкой специализированной противотанковой пушкой германской армии. На сотни тысяч шел счет наличия подкалиберных выстрелов для 28-мм ПТП и 20-мм пушек. Мало было подкалиберных выстрелов для 47-мм трофейных чешских орудий, использовавшихся на самоходных установках Panzerjager I. На 1 мая 1941 г. они вообще отсутствовали в наличии, было лишь запланировано их поступление в мае и июне.
Можно даже сказать, что в германской армии имел место своего рода «подкалиберный психоз». Способствовали ему контрабандные поставки вольфрама в Третий рейх, пресечь которые союзникам удалось только во второй половине войны. На вооружении германских войск имелись даже 7,92-мм патроны к винтовкам и пулеметам, оснащенные пулей с твердосплавным подкалиберным сердечником марки S.m.K (H).[20] По опыту первых боев с советскими танками БТ на Украине относительно возможностей их поражения в одном из немецких донесений указывалось: «Бронебойный патрон (S.m.K [H]) пробивает лобовую и бортовую броню».[21] Об их существовании, кстати говоря, в СССР было известно со времен войны в Испании. Маршал К. Е. Ворошилов еще в 1937 г. на одном из своих выступлений произнес такие слова: «стреляют и просто винтовками со специальной пулей, которые пробивают броню до 15 мм».[22] Это не было городской легендой. Командир немецкой танковой группы, направленной в Испанию, подполковник Тома писал в Берлин о положительных результатах их использования еще 6 декабря 1936 г. Тома отмечал, что безусловное преимущество советских пушечных танков над немецкими пулеметными Pz.I было уравновешено использованием специальных 7,92-мм пуль S.m.K. H. Они оказались способны пробивать броню Т-26 на дистанции 120–150 метров, на 200 метрах уже лишь оставляли небольшую лунку на броне.[23] Эти выводы подтвердил опыт войны с СССР летом 1941 г., в отчете 1-й егерской дивизии указывалось, что 7,92-мм бронебойные пули «пробивают их [легких танков] броню с дистанции 150 метров, не считая маску орудия, где броня достигает двойной толщины». Разумеется, это не уравнивало шансы Pz.I в дуэльном столкновении с Т-26 и БТ, но расширяло номенклатуру средств немецкой армии, способных поражать советские танки. Многочисленные легкие танки и бронеавтомобили Красной Армии могли быть выведены из строя, в том числе оружием пехоты при удачном попадании.
Новейшие
Spitzgeschoß mit Hartkern
NARA T313 R10 frame 7237005.
Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2006. С. 314.
Jentz T. Panzertruppen, The Complete Guide to the Creation & Combat Emloyment of Germany’s Tank Force. 1933—42. Schiffer Military History, Atlegen, PA, 1996. P. 46.