Миллион под брачным ложем. Дарья Калинина
заказ! – услышала она, еще не открывая глаз. – Можно войти?
Леся глаза открыла. И первое, что она увидела, была мужская рука, которая лежала у нее на груди. Рука была большая, тяжелая и страшно холодная. Как противно! Леся побыстрей спихнула руку с себя и огляделась. Где она? Что произошло? Почему она ничего не помнит о том, как вчера раздевалась, ложилась спать и минуточку… Кто этот мужчина рядом с ней?
Девушка с любопытством наклонилась вперед и сдернула простыню со своего соседа по койке. И тут же из ее легких вырвался вопль такой силы, что на потолке задребезжали подвески на хрустальной люстре. В ответ дверь гостиничного номера распахнулась, и в него заглянула горничная в форменной одежде.
– У вас все в порядке? – совершенно по-идиотски осведомилась она у Леси.
Более дурацкий вопрос придумать было сложно. Стала бы Леся вопить, будь у нее все в порядке.
– Что случилось?
Говорить Леся не могла. После первого вопля у нее внезапно отнялись голосовые связки. И она смогла только помотать головой. Мол, нет, не в порядке. Потом быстро скатилась с кровати и замерла возле нее.
Горничная удивилась. И сделала несколько шагов в направлении Леси.
– Простите, – робко произнесла она, встав рядом. – Я не поняла…
Но тут ее взгляд остановился на кровати и лежавшем на ней неподвижно мужчине. И девушка сделала прыжок в сторону двери. И уже оттуда, с безопасного расстояния, воскликнула:
– Ой, мамочка! Он же мертвый!
Следом за этим восклицанием девушка заверещала. Но куда ей было до Леси! Визг горничной больше напоминал голос полузадушенного кошкой мышонка.
– Ой! Ой! Ой! – пищала девушка, не сводя глаз с кровати. – Сколько крови! Мамочка родная! Что вы натворили!
– М-м-м…
– Как ни стыдно! Взрослые люди!
– М-м-м…
– Как вы могли так поступить?
Леся развела руками и неожиданно для самой себя внятно произнесла:
– Ничего не понимаю.
– Ой! Ой! Небось все белье залили!
– Я тут ни при чем.
– И матрас испортили, – убивалась горничная. – И подушки. И одеяло! Оно же из пуха! Как же это теперь все отстирать! Не отстирать уже. Списывать придется!
– Что? – изумилась Леся.
– Списывать, говорю, придется! – охотно растолковала ей горничная. – А это такая морока. Ты бы только знала! Бумажек ворох – просто чума. И как раз в мою смену! Вот уж не везет, так не везет!
Со своей стороны, Леся считала, что «не везет» – это еще очень слабое определение того, что с ней случилось. И если находящаяся в шоке горничная еще толком не понимала, что произошло и чем это может грозить, то Леся, наоборот, очень хорошо поняла. Проснувшись, она обнаружила рядом с собой труп мужчины, с которым провела вчерашний вечер. И видимо, всю ночь тоже. И теперь, вполне вероятно, ее заподозрят в убийстве этого самого мужчины. Господи, как же это случилось?
Однако никаких последствий этой ночи у себя в голове Леся не обнаружила. Удивилась. Покопалась вновь и снова ничего не обнаружила. Это было уже больше,