Сделка. Эль Кеннеди
Чтоб ее.
Он: Кажется, кто-то меня так любит, что хочет поцеловать…
Я: Спокойной ночи, Грэхем.
Он: Ты точно не хочешь вернуться сюда? Потренировать наши языки?
Я: Фи. Ни за что.
Он: Угу. ЗЫ – проверь почту. Я отправил тебе зазипованную музыку. Настоящую музыку.
Я: И она прямиком отправится в корзину.
Я улыбаюсь, отправляя это сообщение, и в этот момент в комнату входит Элли – как у нее получается так подгадывать?
– Кому пишешь? – Она пьет свой любимый сок, эту мерзость, и соломинка выпадает из ее рта, когда она ахает: – Вот это да! Джастину?
– Не-а, всего лишь Грэхему. Он опять достал меня до самого не могу.
– А что, вы теперь друзья? – поддразнивает меня Элли.
Я ошарашенно замираю. У меня на языке вертится категорическое «нет», но я чувствую, что это неправильный ответ, вспоминая, как мы провели последние два часа, как я разоткровенничалась с ним о своих проблемах с Кэссом, а потом пела ему серенады, будто трубадур. Если честно, Гаррет Грэхем не так уж плох, как я думала, пусть он временами и бывает невыносим.
Так что я печально улыбаюсь и говорю:
– Ага, наверное.
Глава 9
Грэг Бракстон самый настоящий зверь. Это почти центнер живого веса, а скорость и точность броска в один прекрасный день наверняка обеспечат ему контракт в НХЛ. Ну, только если лига захочет закрыть глаза на то, что он столько времени проводит на скамье штрафников. Сейчас идет второй период, и Бракстон уже заработал три удаления, одно из которых закончилось голом благодаря стараниям Логана. Потом Логан проехал мимо скамейки штрафников специально для того, чтобы самодовольно помахать Бракстону. Это большая ошибка, потому что теперь у Бракстона, которого выпустили на лед, в руках заточенный топор войны.
Он впечатывает меня в борт с такой силой, что у меня трещат кости, но, к счастью, я успеваю отпасовать и, быстро избавившись от тумана в голове, замечаю, как Такер кистевым броском отправляет шайбу в ворота «Сент-Энтони». Загорается табло, и даже стоны и свист зрителей не умаляют радости победы. Играть на чужом поле не так приятно, как на своем, однако я подпитываюсь энергией толпы, пусть и негативной.
Когда сирена возвещает об окончании периода, мы уходим в раздевалку со счетом 2:0 в нашу пользу. Все возбуждены тем, что за два периода противнику так и не удалось размочить счет, но тренер Дженсен не дает нам расслабляться. Пусть мы и впереди – он все равно не позволит нам забыть, что мы что-то делаем не так.
– Ди Лаурентис! – орет он Дину. – Ты позволил тридцать четвертому отшвырнуть тебя, как тряпичную куклу! А ты… – Тренер переводит сердитый взгляд на одного из наших защитников. – Ты дважды дал им оторваться! Твоя задача – следовать тенью за этими придурками! Ты видел, как Логан врезал им в начале периода? Я и от тебя, Рено, жду такой же жесткой игры. А ты что делаешь? Вертишь жопой, как баба на танцульках, и бедрышком нежненько их тюк, тюк. Хватит! Веди себя как мужик, врежь им!
Когда тренер перемещается в другую часть раздевалки, чтобы выдать еще одну порцию