Знаменитые клады России. Александр Косарев
бы мне, что клад уже давно выкопан и вывезен.
Хотя нет, два следа всё же были – две явно искусственного происхождения воронки. В номере газеты «Клады и сокровища» № 1–2 за 1998 год в своей статье «Конец старинной легенды» я изобразил план местности, где, по моему мнению, происходили основные события, изложенные в данной легенде. Однако одна из воронок была уж очень мелка, и представить себе, что именно здесь некогда скрывались восемь бочонков, я никак не мог. Вторая же воронка была примерно в четыре метра диаметром и очень походила на место чьих-то давних раскопок. Вот только она была слишком велика и слишком глубока. Сделать столь глубокую «закопушку» без шанцевого инструмента наши солдаты просто не могли.
Тщательно обыскав прилегающую к реке местность, я тогда подумал, что если клад и был некогда зарыт здесь, то произошло сие событие именно в этом месте. И не нахожу я его только потому, что он спрятан на участке, совершенно непроходимом и для поисков недоступном. Но как потом оказалось, я сильно заблуждался. Случилось так, что в начале этого года одному моему знакомому поисковику позвонил житель г. Борисова и заявил о том, что имеет сведения о том, где захоронен клад наполеоновских времён. Проверить данное сообщение попросили именно меня. Вышедший на нас белорус проводил меня на давным-давно просвеченный мною заливной луг, расположенный рядом с широким водоотводным каналом.
– Вот здесь лежит старинный клад, – торжественно объявил он, щедро обводя рукой площадь примерно в половину квадратного километра.
Я естественно поинтересовался, что же предположительно находится в этом месте, и откуда, собственно ему про него известно. На что мне было заявлено, что сведения об этой тайне сохранялись в одной деревенской семье, предок которой видел, как отступающие французы закапывали на лугу какие-то ящики. Таким образом, сразу возникали два противоречия с основной легендой. Во-первых, данное захоронение осуществляли сами французы, а вовсе не наши солдаты. А во-вторых, зарывались ящики, а не содержимое разбитых бочонков. Но делать было нечего, пришлось провести повторную проверку. Ещё раз тщательнейшим образом прочесав местность на правом берегу водоотводного канала, я перешёл на его левый берег. Ещё несколько проходов и я вновь уткнулся в крохотное озерцо той второй, хорошо известной мне воронки. Получалось так, что именно сюда и больше никуда в далёком 1812-м году были опущены таинственные ящики и никакой связи между искомыми восемью бочонками у данной воронкой не было и быть не могло.
Следствие моё однозначно зашло в тупик. Там, где по идее, мог быть закопан клад, там не было ни его самого, ни следов того, что он был выкопан ранее. Я вернулся в Москву и тут совершенно случайно встретился с корифеем кладоискательского дела В.Т.Смирновым. Выслушав историю моих поисков, он деликатно улыбнулся и уверенно заявил о том, что там, где я искал легендарные бочонки, они никак не могли быть зарыты. Естественно я попросил его изложить свою версию событий,