Фрейя. Александр Новиков
братух. Я тут джинсовый костюм с заброса притырил. Так ты это… Пользуйся в общем.
Растроганный чуть не до слёз, Мишка бросился костюмчик примерять… Вся группа каталась по полу минут двадцать, издавая при этом разнообразные звуки. От гомерического хохота, до повизгиваний и похрюкиваний. Учитывая, что костюмчик, это бульбашское семя, готовило для себя, и в любую из штанин замечательных джинсов «ЛиВайс», Мишка проскальзывал свободно, становится понятным лошадиный гогот всех двенадцати харь личного состава.
– Не, ручонки я этому гаду всё же выдерну.—Улыбнулся Мишка.
Больше всех конечно командир порадовал. Он вскорости тоже в отпуск собирался, и загодя себе белый парусиновый костюм прикупил.
– Носи Бурят. Отдохни там, как следует.
Он ещё и шляпу-канотье предложил, да Мишка отказался наотрез. В общем гардероб ему собрали, – что надо. Не у каждого полкаша такой может быть. Да и чеками и штаб и братишки, щедро оделили.
Приготовил рубашку, костюм, метнулся в коридор. Там горничная маячит.
– Мариш! Краса ты моя ненаглядная! Приготовишь мне шмотки к вечеру? А? Ну пожа-а-алуйста, солнышко!!!
– А на танцы сходим?
– Мариш, лапонька моя! Ну на кой фиг, тебе прапорщик бесштанный? Тут смотри, какой контингент! Сплошные енералы с полканами! Любого выбирай! Я и танцевать-то не умею. А этих, в ихних академиях, гопакам да мазуркам обучали.
– Ладно, ладно. Всё готово будет. С девушкой познакомился?
– Уй!!! Мариш!!! Одноклассницу встретил, любовь первую!!! Случайно совершенно! Побежал я, золотце!
Марина проводила взглядом убегающую фигуру, перекрестила его в спину, смахнув навернувшуюся слезу, шепнула:
– Беги миленький, беги. Слава Богу, пока есть на чём.
Вторым пунктом подготовки был визит к здешнему завхозу. По нештатной табели о рангах, он был в здешнем санатории и бог и царь, и воинский начальник. Да и по званию, Давида Михаиловича Бакуриани родина не обделила, цельным генерал-лейтенантом он в отставку вышел. Издалека увидев рослую фигуру, с приметными роскошными усами, Мишка укоротил шаг. Подошёл уже спокойно, но не вальяжно.
– Доброе утро, батоно Давид. Как ваше здоровье? Как внуки? Радуют дедушку?
– Доброе утро, МишО. Спасибо, всё хорошо. Внуки шкодничают конечно, но всё в меру. А как ты, МишО? Как рука? Не болит?
– Да всё нормально, батоно Давид. Я с просьбой к вам. Мне пару ночей вне санатория переночевать нужно, так чтоб местный гарнизон и милицию, в ружьё не подняли. Да и квартира нужна, к морю поближе.
– Вай, Мишо! К девушкам собрался? Вай, хорошее то дело! Сам когда-то…
Глаза Давида Михаиловича затуманились дымкой воспоминаний, но он сразу же вернулся на грешную землю.
– Нет проблем, дорогой. К обеду у тебя в номере, в тумбочке, будет лежать ключ и записка с адресом. Ни о чём не беспокойся. Я и вина на квартиру завезу, чтоб было чем девушку угостить. Настоящее вино, сам из Кахетии привёз. И кассетник