Сказки старого Таганрога. Игорь Пащенко
что флот еще не готов, Ваше сиятельство, вообразите мое удовольствие видеть с 87-футовой высоты стоящие перед гаванью (Да где ж? В Таганроге!) суда под военным российским императорским флагом, чего со времени Петра Великого… здесь не видали».
А в конце мая 1771 года под командой Сенявина уже находится 21 корабль с 450 орудиями и 3300 членами экипажей. В июне Азовская флотилия поддерживает с моря взятие Перекопа, крепостей Керчь и Ени-Кале, отбивает попытки турецкого флота блокировать продвижение русских по восточному берегу Крыма и обеспечивает другие действия армии генерала В. М. Долгорукова. В сентябре 1773 года академик Санкт-Петербургской академии наук, немецкий врач и естествоиспытатель Антон Иоганн Гюльденштедт, совершающий обширное путешествие по юго-востоку Европейской России и Кавказу, так описывает в своем дневнике Таганрог: «Крепость стоит на совершенно ровной возвышенности, поднимающейся на 30 саженей над уровнем моря, у которого она с южной стороны обрывается крутым берегом…
Длина крепости с востока на запад пятьдесят саженей, а ширина с севера на юг четыреста. Она окружена сухим рвом с палисадом и правильным валом с батареями и бастионами… Противолежащую крепости часть моря занимает гавань, объединенная деревянным молом. Мол имеет в окружности шестьсот саженей, в ширину три саженей и в вышину 10 футов… Он возведен на старом фундаменте времен Петра Великого… Насупротив гавани в верстах трех на юг лежит остров, на котором устроен теперь карантин для судов, приходящих из Крыма».
Указом от 5 февраля 1776 года Темерницкая портовая таможня переносится в Таганрог. Скоро в Таганроге откроется первая контора торгового дома «Сидней, Джеймс и Ко», основанная тульским купцом Сидневым, английским моряком Джеймсом и купцом Этоном. Азовская же флотилия перебазируется в Керчь, а строительство военных кораблей переносится в Херсон. Так Таганрог начинает превращаться в купеческий портовый город.
Как царь Пётр засеял клад
на мысу Таганьем
О том, как царь Пётр Алексеевич деньгу несметную в Азов-море на Таганьем рогу обронил-рассыпал, не всяк и в Богудонии – заповедном месте таганрогской земли неисхоженной, краю азовском запутанном – поведать нынче сможет. То лишь старые люди баяли, что сами в грамоте не сведущи, читать-писать не обучены, а так – с языка на язык – тянут сказки-присказки. От азовских сидельцев, от потешных царских людишек молва та про клад богудоньевский и дошла нерасплесканной.
Как одолел в войне Пётр Алексеевич в Азов-городе турок-нехристей, так велел он для награды обещанной полки солдатские во фрунт выстроить. Сам идет, не гнушается, из шкатулки гербованной отсыпает рубли не жалеючи, героям да раненым. А Лефорта с Гордоною, генералы его немецкие, от солдатских шеренг воротят носы, брезгуют – диспропорцию чинят такой царёвой щедрости.
– Нету нынче регламенту,