Юридическая психология. Социальная юриспруденция. 2 том. Екатерина Самойлова
в 1790 году некто Ганс Штельцер писал:
«Цель наказания может быть только одна – исправление преступника так, чтобы он, по собственному своему почину, перестал быть опасным для общественного спокойствия»
Тем не менее, такой принцип никогда и нигде не осуществлялся, начиная с библейских времен. Во все последующие века и у всех народов, за исключением каннибалов, пигмеев и австралийских аборигенов, которых цивилизация не коснулась, наказание никогда не имело ни какой иной цели, кроме как лишения свободы. Только ради этой цели и возникла пенитенциарная система. «Перевоспитание» преступника, как показывает история, было своеобразным самооправданием свободного общества, отвечающего насилием на насилие. За маской «исправления» всегда скрывалась первобытная месть толпы, действующей с библейских времен по принципу «око за око» (Зигмунд Фрейд. «Человек по имени Моисей», 1936 г.) Но, как тогда иначе объяснить вселенскую жалость к преступникам? «Все они убийцы или воры, Как судил им рок. Полюбил я грустные их взоры С впадинами щек». Так выразил эту жалость к пойманному и осужденному преступнику Сергей Есенин. Мнение З. Фрейда об истинных причинах появления пенитенциарной системы как одного из столпов и символов цивилизации библейского времени, придерживается также великий мыслитель и наш современник Мишель Поль Фуко в книге «Надзор и наказания» («Surveiller et Punir», 1975).
Юрий Алексеевич Алферов, посвятивший всю свою научную и трудовую жизнь изучением преступления и наказания, разработавший концепцию пенитенциарной социологии, в конце жизни пришел к выводу, что «все известные методы и способы перевоспитания преступника не дают желаемых результатов». Он организовал «Научный Центр» по разработке нетрадиционных методов диагностики и перевоспитания личности осужденного. За образец взял существовавший до Октябрьской революции «Московский кабинет по изучению личности преступника и преступности», где названные проблемы решались с позиций антропологического, психологического, психиатрического, биохимического и «нетрадиционного» подходов к преступнику. В поисках новых методов понимания преступника и преступности, Ю. А. Алферов опирался на труды П. Д. Успенского (см.: «Психология возможной эволюции человека». «Пресс Украина», 1922) и работы английского врача и психолога Э. Берна. В частности на его «Введение в психиатрию и психологию для непосвященных». Он выпустил ряд книг теоретического и прикладного характера по пенитенциарной социологии, с точки зрения нетрадиционных методов. К нетрадиционным методам он относил как научные, так и оккультные способы понимания человека и воздействия на него (см., Ю. А. Алферов. «Пенитенциарная социология: невербальная диагностика личности (нетрадиционные методы)». М., «Домодедово». 1996 г.). К изменениям, происшедшим в пенитенциарной системе в нашей стране после распада СССР, он отнесся негативно, считая их «эклектическими и формальными».
И все же главным в перевоспитании преступника Ю. А. Алферов продолжал считать