Домби и сын. Чарльз Диккенс
я хотѣлъ сказать, что ваша любезная леди чувствуетъ чрезмѣрную слабость и во всемъ ея организмѣ замѣтно всеобщее отсутствіе эластичности, a это такой признакъ, котораго мы…
– Не хотѣли бы видѣть, – перебилъ домовый врачъ, почтительно наклонивъ голову.
– Именно такъ, – сказалъ Паркеръ Пепсъ, – этого признака мы не хотѣли бы видѣть. По всему замѣтно, что организмъ леди Кенкеби, – прошу извинить, я хотѣлъ сказать организмъ м-съ Домби, – но я всегда перемѣшиваю фамиліи паціентовъ.
– Еще бы, при такой огромной практикѣ! – бормоталъ домовый врачъ. – Мудрено тутъ не смѣшивать. Докторъ Паркеръ Пепсъ знаменитый, велик…
– Очень вамъ благодаренъ, – прервалъ докторъ. – Такъ я хотѣлъ замѣтить, что организмъ нашей паціентки выдержалъ такое потрясеніе, отъ котораго, быть можетъ, она освободится; но для зтого необходимо съ ея стороны болыіюе, крѣпкое и…
– Могучее, – добавилъ домовый врачъ.
– Именно такъ, – продолжалъ докторъ, – и могучее усиліе. М-ръ Пилькинсъ, по своему положенію врачебнаго совѣтника въ этомъ домѣ, a я увѣренъ, никто лучше его не можеть выполнить этого назначенія
– Охъ! – пробормоталъ домовый врачъ. – Удостоиться такой похвалы отъ знаменитаго придворнаго доктора Паркера Пепса!
– Вы слишкомъ добры, – возразилъ Паркеръ Пепсъ. – М-ръ Пилькинсъ, говорю я, по своему положенію домашняго врача, очень хорошо знаетъ организмъ паціентки въ ея нормальномъ состояніи, – a такое знакомство весьма важно въ настоящемь случаѣ. Мы оба теперь такого мнѣнія, что натура должна сдѣлать могучее усиліе, и если, сверхъ чаянія, наша интересная паціентка графиня Домби, – прошу извинить, – если м-съ Домби не…
– Не въ состояніи будетъ, – перебилъ домовый врачъ.
– Именно такъ. Если м-сь Домби не выдержитъ этого усилія, то въ такомъ случаѣ можеть произойти опасный, очень опасный кризисъ, и послѣдствія его будутъ гибельны.
Нѣсколько секундъ эскулапы не говорили ни слова, опустивъ глаза въ землю. Потомъ, по нѣмому движенію доктора Пепса, они пошли на верхъ. Домовый врачъ почтительно отворялъ двери передъ знаменитымъ собратомъ.
Мы будемъ несправедливы къ м-ру Домби, если скажемъ, что мнѣніе врачей не произвело на него никакого вліянія. Правда, онъ былъ вовсе не такой человѣкъ, чтобы могъ когда-либо и отчего бы то ни было испытывать сильныя ощущенія; но если бы – чего Боже избави! – жена его вдругъ захворала и умерла, нѣтъ сомнѣнія, м-ръ Домби былъ бы очень огорченъ: тогда бы онъ почувствовалъ, что въ его хозяйствѣ недостаетъ одной изъ самыхъ драгоцѣнныхъ мебелей, и потеря ея была бы для него крайне чувствительна. Но само собою разумѣется, печаль его была бы холодная, спокойная джентльменская.
Между тѣмъ, какъ м-ръ Домби разсуждалъ объ этомъ предметѣ, размышленія его были прерваны поспѣшной ходьбой и шумомъ платья на лѣстницѣ. Вдругь вбѣжала въ комнату женщина болѣе чѣмъ солидныхъ лѣтъ, но перетянутая въ ниточку и одѣтая по послѣдней модѣ, какъ молодая дама въ полномъ расцвѣтѣ юности и красоты.