Небо земных надежд. Нонна Орешина
приборов, а лишь отслеживая положение стрелок в предписанных им секторах, изредка пробегал по приборной доске, и снова тонул в прозрачной синеве. Слепящее солнце светило справа, выблескивая угол фонаря кабины, и Демин, улыбнувшись, слегка накренил самолет, как на земле отвернул бы лицо.
Небо встречало его приветливо, охотно впуская в себя…
С момента начала взлета прошло всего полторы минуты – целых девяносто полновесных секунд. Через шесть секунд – выход из круга, спустя две минуты и пять секунд будет ИПМ – исходный пункт маршрута над поселком без приметных ориентиров, лишь две дороги на карте, запечатлевшейся в памяти, перечеркнули крест на крест населенный пункт. Еще два поворотных и взять курс на полигон, где последнее время нечасто, как самое приятное событие, проводятся полковые стрельбы. А пока “пилить” и “пилить” по маршруту, чувствуя как “дышит” ручка управления, но почти не работая ею. Можно перевести систему автоматического управления в режим “автомат”, доверив прозаическую работу бортовой вычислительной машине. В ней и места поворотных пунктов программистами заложены, и все курсы, высоты, скорости. Но это все равно, что после долгого воздержания постом лишить себя праздничного угощения.
Демин добрал высоту – с километрового расстояния промороженная степь с разбросанными на ней лысыми сопками выглядела удручающе уныло. Белые разводы в тех местах, где сумел застрять сдуваемый ветром снег. Редкие и безликие поселения в несколько десятков домов жмутся к еще не затянувшейся льдом неширокой, но строптивой реке Онон с темной щетиной кустарника по берегам. Каменистые выпуклости грязно-бежевого цвета, низины, припудренные снегом, овраги, словно усталые морщины древней, скудной земли… Какой контраст с пышной зеленью Белоруссии, где начинал служить, с буйством красок Саксонии – там летал позже, с ее лесами на склонах холмов и невысоких, местами скалистых гор. Синеглазые притоки полноводной Эльбы, пашни по долинам, серебристая сеть асфальтовых магистралей и красно-коричневая черепица крыш аккуратных домиков живописных поселков с островерхими кирхами. Послужив в Германии достаточно долго и полетав первые годы активно, налюбовался земными красотами… Теперь Забайкалье… И как только люди умудряются жить здесь от рождения до смерти?
– 231-й на ИПМ, тысяча, – мысли-мыслями, а докладывать надо вовремя.
– Следуйте, 231-й, – не сразу и дрогнувшим голосом откликнулся руководитель ближней зоны. Похоже, дремлет майор Игнатьев на командно-диспетчерском пункте на пару с подполковником Ивашовым.
Перекрестие грязно-серых дорог с горстью небрежно разбросанных домиков… Демин с удовольствием заложил глубокий крен, наслаждаясь объятиями перегрузки и той контролируемой свободой движения, которая становится доступной лишь с опытом, и требует постоянного подтверждения ее возможности в самозабвенном порыве самовыражения в Небе. Ох уж это самовыражение…
Демин прищурился, пытаясь стряхнуть