Санкция на жизнь. Сергей Палий
курса, когда перегрузки коротко, но мощно долбанули по телу, Стас проснулся и поерзал в своем кресле. Полумягкий скафандр С-23, в который он был облачен, обеспечивал отличный теплообмен и приемлемую вентиляцию, хотя его обволакивающая теснота порядком поднадоела.
Когда коррекция завершилась, скорость вновь стала постоянной, и на борту возникла ставшая уже привычной невесомость. Нужный отстегнулся и, со злостью дав щелка одинокой чипсине, висевшей над панелью управления, полетел в столовую. Там он без удовольствия выдавил в себя пару тюбиков рисового пюре с мясом, запил гранатовым соком и покосился на загудевший блок утилизатора.
– Чего разжужжался, мусоропровод! – сердито проворчал он. – Жри свои пустые тюбики.
За эти несколько дней Стас стал раздражительным и неприветливым к вещам, которые безмолвными изваяниями окружали его. И если б сейчас какой-нибудь санкционер– безопасник увидел Нужного, то не потребовалось бы никаких дополнительных тестов, чтобы выявить психологические отклонения и лишить его санкции на полеты месяцочка этак на три.
И рад был бы Стас увидеть сейчас на борту этого воображаемого санкцира-безопасника вместо пустоты и тишины, ан нет!
Полнейшая изоляция.
Поначалу он даже подумал, что невообразимым образом подхватил какую-то инфекцию. Но потом отправился в медблок, прошел процедуру полной диагностики и убедился, что полностью здоров, не считая уже упомянутого легкого сотрясения мозга и ушиба ребер. Да и какая, к дьяволу, зараза может быть в вакууме? Межзвездные бактерии-убийцы?
Смешно.
Затем Нужный решил было, что погиб и попал на тот свет. Случайно услышанная фраза некоего контр-адмирала Руха: «Разве он вчера не сдох?!» – долго и навязчиво отиралась в ушах. Но в конце концов Стас экспериментальным путем вывел, что облик его остается вполне телесным: от разряда тока организм тряхнуло так, что зубы клацнули… К тому же ни ангелов, ни чертей на родном борту не обнаружилось.
Следующим предположением Стаса было и вовсе идиотское. На какой-то миг он вообразил себя преступником, нарушившим закон. Но, поразмышляв трезво, уразумел: ничего он не нарушал, кроме пункта 6 стандартной техинструкции гражданских судов. Несанкционированно сошел с курса. Но его собственной-то вины в этом никакой не было!
И с какого перепугу его собирались уничтожить – непонятно. Что за секретное место в пространстве, за плоскостью эклиптики, он нечаянно обнаружил? Военный полигон? Закрытую исследовательскую станцию? Черную дыру? Точку изначальной сингулярности бытия?
Смешно.
Ибо ни хрена подобного там не было! Холодный вакуум и миллионы километров пустоты вокруг.
Вот только эта рябь, пробежавшая по корпусу «Ренегата», не давала Стасу покоя. Он, конечно, списал это на воображение, растравленное стрессом, но крохотный шершавый язычок беспокойства все же не переставал изредка лизать обратную сторону сердца…
Стас тяжело вздохнул, несильно пнул гудящий утилизатор и в полном соответствии со вторым и третьим