Молчание доктора Мурке (сборник). Генрих Бёлль
улыбнулся Бур-Малотке, – десять именительных падежей и пять винительных, то есть пятнадцать раз надо сказать «то высшее существо, которое мы чтим», затем пять дательных, то есть «тому высшему существу, которое мы чтим», и, наконец, семь родительных: «того высшего существа, которое мы чтим». Остается еще звательный падеж – там, где вы говорите: «О Боже!» Я позволил бы себе предложить вам сохранить звательный падеж и сказать: «О ты, высшее существо, которое мы чтим!»
Бур-Малотке явно не предвидел этих затруднений, он даже вспотел: история с падежами его крайне опечалила.
Мурке любезно продолжал:
– В общей сложности, если двадцать семь раз произнести вставленные слова, это займет одну минуту двадцать секунд, тогда как слово «Бог», повторенное двадцать семь раз, занимало всего двадцать секунд. Следовательно, из-за внесенных дополнений нам придется сократить каждую передачу на полминуты за счет других слов.
Бур-Малотке вспотел еще сильней. Мысленно он выругал себя за непрошеные сомнения религиозного порядка, а вслух спросил:
– Вы уже вырезали «Бога»?
– Да, – ответил Мурке, вытащил из кармана жестяную коробочку из-под сигарет, открыл ее и показал Бур-Малотке: там лежали крошечные темные обрезки пленки. Мурке тихо сказал: – Вот «Бог», которого вы наговорили двадцать семь раз. Возьмете себе?
– Нет! – свирепо ответил Бур-Малотке. – Спасибо, я поговорю с шефом относительно этих полуминут. Какие передачи идут после меня?
– Завтра, – сказал Мурке, – передача из цикла «Обзор культурной жизни», ведет доктор Грем.
– Проклятие! – выругался Бур-Малотке. – С Гремом не договоришься!
– А послезавтра, – продолжал Мурке, за вашим выступлением идет передача «Мы пустились в пляс».
– Ведет Хуглиме! – простонал Бур-Малотке. – В жизни еще не бывало, чтобы отдел развлечений уступил культуре хоть десять секунд.
– Да, – подтвердил Мурке, – не бывало, по крайней мере… – он постарался придать своему юношескому лицу выражение безграничной скромности, – по крайней мере с тех пор, как я здесь работаю.
– Ладно, – сказал Малотке и взглянул на часы, – за десять минут мы, вероятно, управимся, потом я поговорю с главным насчет своей минуты. Начнем же. Вы можете мне дать вашу записочку?
– С удовольствием, – ответил Мурке, – я все цифры уже знаю наизусть.
Когда Мурке вошел в застекленную кабину, техник отложил газету. Он улыбнулся Мурке. За шесть часов совместной работы в понедельник и вторник, когда они прослушивали выступления Бур-Малотке и вырезали слово «Бог», Мурке и техник не обменялись ни единым словом, не относящимся к работе. Они только посматривали друг на друга и в перерывах протягивали друг другу пачку сигарет – то техник Мурке, то Мурке технику; но когда теперь Мурке увидел его улыбку, он подумал: «Если существует на свете дружба, этот человек мне друг». Потом он положил на стол жестяную коробку с обрезками выступления Бур-Малотке и сказал вполголоса:
– Сейчас