Мистерия-буфф. Владимир Маяковский
align="center">
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
На зареве северного сияния шар земной, упирающийся полюсом в лед пола. По всему шару лестницами перекрещиваются канаты широт и долгот. Между двух моржей, подпирающих мир, эскимос-охотник, уткнувшись пальцем в землю, орет другому, растянувшемуся перед ним у костра.
Охотник
Эйе!
Эйе!
Рыбак
Горланит.
Дела другого нет —
пальцем землю тыркать.
Охотник
Дырка!
Рыбак
Где дырка?
Охотник
Течет!
Рыбак
Что течет?
Охотник
Земля!
Рыбак (вскакивая, подбегая и засматривая под зажимающий палец)
О-о-о-о!
Дело нечистых рук.
Черт!
Пойду предупрежу полярный
круг.
Бежит. На него из-за склона мира наскакивает выжимающий рукава немец. Секунду ищет пуговицу и, не найдя, ухватывает шерсть шубы.
Немец
Гер эскимос!
Гер эскимос!
Страшно спешно!
Пара минут…
Рыбак
Ну?
Немец
Так вот – сегодня сижу я это у себя в ресторане
на Фридрихштрассе.
В окно солнце
так и манит.
День,
как буржуй до революции, ясен.
Публика сидит
и тихо шейдеманит.
Суп съев,
смотрю я на бутылочные эйфели.
Думаю:
за какой мне приняться беф?
Да и приняться мне за беф ли?
Смотрю —
и в горле застрял обед:
что-то неладное с Аллеей Побед.
Каменные Гогенцоллерны,
стоявшие меж ромашками,
вдруг полетели вверх тормашками.
Гул.
На крышу бегу.
Биясь вокруг трактирного остова,
безводный прибой,
суетне вперебой,
бежал,
кварталы захлёстывал.
Берлин – тревожного моря бред,
невидимых волн басовые ноты.
И за,
и над,
и под,
и пред —
домов дредноуты!
И прежде чем мыслью раскинуть мог,
от Фоша ли это, или от…
Рыбак
Скорей!
Немец
Я весь
до ниточки взмок.
Смотрю —
все сухо,
но льется, и льется, и льет.
И вдруг,
крушенья Помпеи помпезней, картина
разверзлась —
с корнем
Берлин был вырван
и вытоплен в бездне,
у мира в расплавленном горне.
Я очнулся на гребне текущих сёл.
Я весь свой собрал яхт-клубский опыт, —
и