Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914. Лора Герд
применение к условиям и формам нашей приходской жизни». Уставу одного из константинопольских приходов – в Ставродромии – он посвящает подробное исследование[128]. Безусловный интерес для Русской церкви представляла организация епархий на Востоке, что становится предметом еще одной работы Соколова[129]. Результатом последней поездки Соколова на Восток явилась его статья о церковном суде в Константинопольском патриархате[130].
И. И. Соколов выступил одним из самых ревностных сторонников восстановления патриаршества в Русской церкви, которое, по его мнению, должно было связываться непосредственно с образцом Византии и Константинопольского патриархата до турецкого завоевания. Всероссийский патриарх должен быть избран собором иерархов, но не мирян, так как он не имеет гражданских функций. «Ввиду аналогии в положении нашей Церкви именно с судьбой церкви Византийской, […] наше внимание неизбежно обращается к практике Церкви Византийской, как прототипу и для тех патриарших выборов, которые и ныне производятся на греческом Востоке». Церковно-народному собранию в России, как православной империи, нет места. Император должен выбирать патриарха из трех кандидатов – вот желательный для России порядок патриарших выборов[131].
23 октября 1917 г. И. И. Соколов выступил с докладом о патриаршестве на соборе Русской православной церкви[132]. Свой доклад Соколов начинает с подробной историко-канонической справки касательно органичности патриаршества для церковного законодательства. Идеал, к которому нужно стремиться в области высшего церковного управления, основа всего церковного строя – это сочетание начал единоличного, т. е. патриаршеского, и соборного. «Патриаршество есть цель соборности и в то же время и орган, а соборность есть основа патриаршества». Далее автор рисует близкую, на его взгляд, к идеалу картину жизни Константинопольского патриархата как в византийское время, так и в последующие столетия. Категорически не соглашаясь с обвинениями Вселенского патриархата в цезарепапизме, которые звучали в устах некоторых историков Церкви, Соколов утверждает, что «папизм по самой своей природе чужд восточному православию и не совместим с господствующими на Востоке правовыми воззрениями и историческими задачами. И нам при восстановлении патриаршества нет никакого основания опасаться папизма»[133]. Не менее резко автор доклада признает несостоятельной критику морального облика и личных качеств константинопольских патриархов. Он приводит несколько примеров, начиная с Фотия в IX в. и заканчивая Иоакимом III в XX столетии, которые ясно свидетельствуют, на его взгляд, о том, что патриархи неизменно стояли на высоте своего призвания. «Деятельность патриархов была изумительна. Это были лучшие люди от народа, просвещенные, морально-авторитетные, самоотверженные, понимавшие задачи и потребности времени и энергично направлявшие всех к определенной цели».
В.
Деяния священного собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Т. 2. М., 1994. С. 383–391 (Деяние 29).
Там же. С. 387.