Долг (Приказы не обсуждаются). Гера Фотич
словно две искорки.
– О, Игорёня, какими судьбами? – полез он обниматься. И после дружеских объятий осторожно спросил:
– Никак ты с похмелья? Я слышал, ты бросил! Разит как из бочки. Может опохмелить?
– Да так уж получилось, – нехотя ответил Бойдов и добавил, – не, пить не буду.
– А я понимаешь, после суток сегодня отсыпной. Дежурил вчера, – продолжал Володя, заводя гостя в квартиру.
– Каких суток? – недоумевал Бойдов, – ты же преподаёшь!
– Какой преподаёшь! Надоело мне этих дебилов воспитывать. Пришла разнарядка, ну эта, комсомольская путёвка. Вот я в уголовку и подался. Теперь младший лейтенант! Зарплата та же двести рэ, но хоть чувствуешь себя человеком – реально помочь могу людям. Ты-то как? Как Леночка? Дочурка растёт? Я уже второго забабахал. Скоро родить должна! Михаилом назовём – как деда!
С воспоминанием о семье настроение у Бойдова снова резко испортилось. И он тихо попросил:
– Стопку нальёшь?
Володя понял, что в жизни приятеля что-то переменилось и не в лучшую сторону. Больше расспрашивать не стал ни о чём, и о себе не болтал.
Они выпили по стопке на кухне. Закусили солёным огурцом. Дома не было никого. Жена на работе. Сын в школе.
– Какие планы на сегодня и вообще? – спросил Володя.
– Да, никаких, – грустно ответил Игорь и добавил, – надеялся, что квартира пустует, но оказалось, нет. Обещали съехать только через неделю.
– Ну, ничего, поживёшь у нас! – пытался приободрить его Володя, давай, неси вещи.
Игорю не хотелось эту неделю жить с родителями. Расстраивать их. Подумал, что лучше как-нибудь потом всё расскажет и обрадовался предложению Владимира.
– Нет вещей, – развёл он руками.
– Дело видать совсем плохо, – подумал Володя. Но вслух сказал:
– Хотел в местный отдел милиции сходить сегодня. Поговорить по поводу перевода. А то ездить к себе на работу далековато. Возвращаюсь поздно. Семью совсем не вижу. А здесь хоть днём смогу забегать, да чем помочь. Служба, она одинаковая, а кадров везде не хватает. Может, на пару сходим. С ребятами познакомлю!
– Почему бы и нет? – грустно ответил Бойдов.
Они выпили чаю с бутербродами и направились в отделение.
Моросил мелкий дождь. Да, верно, и не дождь вовсе, только морось. Капли не чувствовались, но лицо становилось мокрым. Приходилось периодически его протирать рукой, иначе с носа начинало капать. Игорь всегда носил при себе платок, но он был где-то глубоко, под одеждой, в нагрудном кармане рубашки, и лезть за ним мокрой рукой не хотелось. Володя привычно смахивал ладонью очередную каплю с носа и продолжал быстро идти вперёд, словно куда-то опаздывая. Игорь пытался идти не торопясь, и ему иногда приходилось учащать шаг, словно поддёргиваемый невидимой бечёвкой, за которую он был привязан к Сезону.
К отделению было не подойти. Какие-то люди в грязной и мокрой одежде, не поймёшь то ли мужчина то ли женщина,