Шпага испанского типа (сборник). Г. В. Мишаков
и весь он был, как тюлень.
Они перевалили сопку и спустились на дорогу, ведущую в порт. Рядом шла железнодорожная ветка. Вдруг сзади раздался свисток тепловоза. Путники дёрнулись в сторону, обернулись и увидели сияющего Анатолия. Он был в восторге. Когда пошли из бани, он не смог одолеть крутой подъём, свернул на дорогу, что огибала сопку по берегу, а там его подобрала попутная машина. И вот он радуется, что догнал товарищей, что удалось так здорово подшутить.
– Я десять лет на железной дороге работал, – похвастался он, – бригадиром был!
На железнодорожных путях порта пыхтел мотовоз, растаскивал вагоны. На прожекторной опоре хрюкал громкоговоритель – колокольчик.
– Эй, диспетчер, дай жену на вечер! – заорал громкоговорителю Анатолий и снова дал свисток. С пышными после мытья бакенбардами, с благородной седой шевелюрой, в чистой цветастой рубахе и кремовой жилетке он походил на цыганского барона.
После ужина в столовой крутили старый фильм «Ещё раз про любовь». Лента пестрела царапинами. Многие видели этот фильм и смотрели вполглаза, за неимением ничего другого. Доминошники доканчивали партию. В тёмном углу слышалась какая-то возня. «Отлипни!» – женский голос, но вяло, дежурно. – «Да ла – адно!» – мужской. – «Не мешай!» – «Подумаешь!» Шлепки, хихиканье.
Юноша досадовал на шум. Ему нравился фильм, хотя он и не понимал причины взаимной колючести, недоверия красивых и раскованных героев. Героиня взяла гитару и запела со всхлипом – придыханием:
Я мечтала о морях и кораллах,
Я поесть хотела суп черепаший,
Я вступила на корабль, а кораблик
Оказался из газеты вчерашней…
Сноп света из щели в кожухе проекционной лампы подсвечивает профиль человека, сидящего рядом с аппаратом, так, что тот стрекочет у него над самым ухом. Спина человека ссутулена, блестят гладко зачёсанные назад волосы. Он болезненно морщится, видно, как ходит его кадык. Возня в углу замирает – на экране мужчина и женщина в объятиях друг друга. Человек тихо встаёт – струя света выхватывает лацкан его пиджака – пригнувшись, пробирается к выходу.
Мощный гудок внезапно проникает в столовую. Зрители вскакивают с мест, ближние к иллюминаторам откидывают шторки. Огромный рефрижератор пришёл на разгрузку – первый в эту путину. Гонимая им волна качнула «Волочаевск». Вместе со всеми юноша поспешил на палубу.
Громада в огнях, казалось, выросла из – под воды. Судно совершало манёвр для швартовки. Слышались усиленные спикером команды капитана, шум механизмов, возбуждённые голоса, смех. С рефрижератора кричали что-то нетерпеливо – вопросительное, радостное, с «Волочаевска» отвечали так же задорно. Суета была и на берегу – готовились к приёму груза. Судно, застопорив ход, разворачивалось – из – под винтов били тугие буруны. Встав параллельно причалу, стометровая тысячетонная махина каким-то неведомым образом стеной пошла на него. За борт полетели кранцы, вода ошалело металась между бетоном причала